ПАЛОМНИЧЕСТВО ПО СВЯТЫМ МЕСТАМ
Мария Кушакова
В Дивееве, у батюшки Серафима...
«Село Дивеево, соделавшись Домом всемирным, просветится паче всех, не только русских, но и всех градов на свете — ибо свет веры Христовой через это воскресение из мертвых Великого Старца Серафима утвердится во вселенной всей. Тогда с какой жадностью все обратятся ко всем источникам православным для узнания о начале и ходе сего дива истории, сего 4-го жребия вселенского Божией Матери, нового света афонской женской Дивеевской горы, сего места спасения всего мира во времена антихриста». (Писано было Мотовиловым 8 ноября 1867 г., найдено в семейном архиве П. Флоренского).
Я — одна из тех счастливых людей, кому повезло быть на этом Великом, светлом празднике прославления Святого угодника Божия прп. о. Серафима Саровского в этом году в селе Дивеево! Купив один единственный билет, как бы нарочно для меня оставленный, на поезд Ленинград—Арзамас, к вечеру 27 июля прибыла я в Святую Дивеевскую обитель...
Над маленьким, захолустным городком-поселком, которому по пророчеству Св. Серафима, предстоит быть прославленным паче всех мест на земле, стояла благодатная июльская теплынь. На сердце было светло и весело, как у путника, когда возвращается он из долгого странствия в родной дом.
Миновав высокую, стройную колокольню, вошла во святые ворота во двор знаменитой обители... и вырос передо мной, как во сне чудном, величественный Свято-Троицкий собор, весь в белой ризе, сверкающий как воин, снаряженный на битву, золотом своих шелемов-куполов! Нет на воротах обители ни замков, ни затворов, нет даже и защитницстен, но душа явственно ощущает, что там, за святыми вратами остался мир сирый и убогий, с лавчонками, где торгуют ржавыми селедками, покосившейся хатой-почтой, подвыпившими мужичками... «мир во зле лежащий».
Троицкий собор к Празднику убедился... При мне воздвигались, при большом стечении молящихся паломников, на куполах золотые кресты. Вплоть до прибытия святых мощей, стояла над Дивеевской землей — РАДУГА! Как ветхозаветный символ соедине ния БОГА с человеком. На синем небе ни облачка... Солнце играло сказочным разноцветьем, меняясь прямо на глазах! Становясь попеременно от алого и голубого, фиолетовым и зеленым... Пели птицы... пели люди Славу Господу!
Рядом с Троицким собором стоит другой — таинственный и загадочный, не достроенный и полуразрушенный, но такой же величественный, в честь иконы Умиления Божией Матери, перед которой скончался св. о. Серафим! Стоят оба собора рядышком, почти вплотную... и по мирскому воззрению, кажется как бы странным и непонятным: зачем два огромных равновеликих собора велел сам батюшка Серафим здесь поставить?
Стоит этот собор безымянный, с неосвященным алтарем, с неустановленным, но некогда написанным, иконостасом, глядя на Божий мир пустыми глазницами окон... Несколько раз покушались его взорвать большевики... но черную затею эту оставили, так как началась война... Расписан был некогда собор самими Дивеевскими сестрами. Кое-где еще сохранились следы живописи. Скорбные лики и очи святых и ангелов среди ободранных, закопченных стен...
Но по предсказанию св. о. Серафима — собору этому предстоит великое будущее! Именно он не допустит грядущего антихриста, вознесется со всеми молящимися в нем на небо!.. А пока стоит церковь Умиление Богородицы, как сиротка-невеста, у которой вдруг отняли жениха и свадьбу отменили...
К Празднику пребытия св. мощей церковь-золушку подмели, оконные, пустые зенницы затянули пленкой, внесли в нее солдатские двуярусные железные койки, определив под ночлег для паломников.
Паломники устроили в Алтаре самодельный иконостас! Принесли полевые цветы... огромный, квадратный, плоский ящик с песком, сделав из него свешницу... И каждую ночь горели в Алтаре сотни свечей! Звучали под сводами храма акафисты Христу, Богородице и прп. Серафиму! Сладостно было засыпать под ангельское пение... Было во всем происходящем ночами в соборе нечто до слез трогательное... монахи, затворники в крестах, миряне, калеки, дети — все на коленях, под сводами полуразрушенной церкви поют о Христовом Воскресении! Поют славу святому Серафиму, поют среди лета ПАСХУ... Народ пребывал каждый день. Многим пришлось расположиться на ночлег в палаточных городках, разбитых в нескольких километрах от обители. Гостей ожидалось много, до 15 тысяч... Но палатки оказались на половину пустыми, из-за распоряжения властей — ограничить продажу билетов на поезда и автобусы до Арзамаса и поставить кордон войска МВД на путях к Дивеево... Но ко второй половине дня, 30 июля! — к прибытию св. мощей — всеравно, народу собралось великое множество. Пока Крестный ход со св. мощами из Москвы двигался к селу Дивеево — в нем кипела работа. Устилали плитами двор... строили летнюю трапезную... паломники разгребали мусор, кирпичи... приводили в порядок захоронения, сажали цветы... В Троицком соборе золотили батюшкину усыпальницу — подарок Патриарха.
Мне снова повезло. Я работала над благоустройством могилок великих Дивеевских подвижниц — игуменьи Александры (Мельгуновой), монахинь — Елены Мантуровой и Марии-Марфы, принявшей на себя послушание — подвиг добровольной смерти! И скончавшейся в 19 лет и самого послушника б. Серафима — Н. А. Мотовилова! Сама история представала в лицах...
Св. мощи подвижников были найдены недавно. Они оказались под слоем асфальта, прямо напротив, стоящего с вытянутой в их сторону рукой, гипсового Ильича... Работали с цементом и кирпичом, устраивая поребрик вокруг могилок, без мастерков, с дырявыми ведрами... Хотя руки и разъело цементом до язв, мы все были счастливы. Работали с молитвами.
Ночью зажигали свечи, пели акафисты. Казалось, что сами души усопших незримо стоят рядом при свете полной луны.
Одна старая монахиня из Дивеевских сестер провела нас по знаменитой батюшкиной канавке, по стопам Царицы Небесной... Канавка начинается прямо за собором Умиления Богородицы, от большого дуба, который, по преданию, был посажен самим преподобным. Шли и пели, как велел батюшка: «Богородице, Дево, радуйся...» 150 раз, не меньше. Сама канавка заросла, частью засыпана, но паломники с утра до ночи группами идут вдоль нее с молитвою к Царице Небесной, прося заступничества и помощи, памятуя о том, что канавка, по слову батюшки Серафима, поднимется от земли до неба во времена лютые и не пропустит антихриста.
И вот наступил долгожданный, выстраданный землею Русскою день! Зазвонили колокола... Дорога от паперти Троицкого собора и далее, была устлана свежескошенной луговой травой, усыпана розами, по краю — полевыми цветами, как полотенце, вышитое по краям ромашками и васильками. В белых, красных, черных, желтых бурках стоят казаки в папахах с саблями... Будто ожила былая Россия!
Среди богомольцев и паломников преобладали жители окрестных сел приволжских и приокских городов. Но были и гости из дальних мест: с Урала, Белоруссии и Украины, даже с Дальнего Востока... Огромная пестрая толпа. Впереди духовенство в ризах, с хоругвями, вереница монахинь и монахов, золоченная рака со св. мощами прп. Серафима на помосте перед Троицком собором... Молебен служит Святейший Патриарх! Тысячи зажженных свечей. Лица сияют радостью и светом благодати Христовой. Благоухание ладана сливается с запахом цветов и трав.
31 июля, вечером, свершаются всенощная и Божественная литургия! Обитель не спит... Вокруг собора паломники поют акафист прп. Серафиму! Из собора Умиления Божией Матери всю ночь слышно было пение, служились литургии! И всю ночь прикладывались богомольцы к раке со св. мощами. Казалось, веренице людской не будет конца.
На Ильин день свершилось во храме ночью чудо: из 12 одержимых силою св. мощей серафимовых при отчитывании были изгнаны бесы. Бесноватые выли, рычали, бросались на священников, пытаясь сорвать с них кресты, кричали: «Оставь нас, Серафим! Что тебе до нас?» Монах-затворник о. Никодим из Вологды и о. Василий из Васьк-Нарвы отчитывали до утра бесноватых и только на рассвете вышли из них демоны и несчастные, обессилев лежали на полу храма, стеная и каясь в своих грехах. Зрелище весьма страшное, впечатляющее...
Побывала я в эти дни и на знаменитых источниках — Богородицы и дальнем Сатиском. Водица ледяная, благотворная, исцеляющая немощи. Сатиский источник — среди леса, по которому ходил батюшка... В источник вступали с акафистом святому Серафиму.
Собиралась я с паломниками пробраться в Сэров, да не вышло... там по сей день «закрытая зона». Автобус уехал, нас не взяв. Расстроилась я, но вот смотрю монахиня отпирает маленькую церквушку о. Никодиму. Оказалось, это — та самая церковь, что особенно заботливо строилась под присмотром преподобного: верхняя — Рождества Христова, а под ней — Рождества Богородицы. В ней для укрепления были поставлены четыре каменных столба, которые утесняли, однако, и без того тесное, низкое помещение. Опечаленный пришел к батюшке Михаил Васильевич Мантуров, а батюшка, как услышал, преисполнился весь радостью и, как гласит летопись, воскликнул: «Во, во, радость-то какая! Четыре столба — четверо мощей! Четверо мощей почивать у нас тут будут! И это усыпальница мощей будет у нас, батюшка, во, радость-то нам какая!» Это батюшка радовался и говорил о тех самых мощах, кои пока в земле еще покоятся... коим и я, вместе с другими, устраивала могилки на площади, против святых ворот.
Дивеево возрождается в дни смуты и страха, междоусобиц и распрей. Но это и дни великой радости. «Пришел конец царству Хамову»,— как сказала одна из Дивеевских стариц. Взоры русских людей обращены к возрождающейся святыне, восстающей из краха и пепла. С возвращением в Дивеево святых мощей прп. Серафима соделал Господь нам радость великую и спасительную.
Успенский собор, в котором до 1927 года помещалась рака с мощами прп. Серафима Саровского.
Нижегородской губернии. Свято-Троицкий собор. Фотография начала века.
Молитвы прп. Серафима Саровского
За живых: «Спаси, Господи, и помилуй всех православных христиан и на всяком месте владычествия Твоею православно живущия: подаждъ им, Господи, душевный мир и телесное здравие и прости им всякое согрешение, вольное же и невольное: и их святыми молитвами и меня, окаянного, помилуй».
За усопших: «Упокой, Господи, души усопших раб Твоих: праотец, отец и братии наших, зде лежащих, и повсюду православных христиан преставившихся: подаждъ им, Господи, царствие и причастие Твоея безконечныя и блаженныя жизни, и прости им, Господи, всякое согрешение, вольное же и невольное».