СВЯТЫЕ ОТЦЫ ЦЕРКВИ
Прп. Иоанн Дамаскин
Слово против отвергающих святые иконы
I. У лукавого и виновника зла змия, то есть диавола, есть обычай многообразно воевать против по образу Божию созданного человека и чрез козни причинять ему смерть. Ибо тотчас в начале он внушил ему надежду и страсть к обожествлению и чрез это низвел его в состояние смерти, подобно бессловесным. Не только же это, но и часто прельщал его постыдными и неразумными удовольствиями. Какое же расстояние между обожествлением и неразумною страстью! Иногда он вовлекал его в безбожие, как говорит богоотец Давид: «Рече безумен в сердце своем: несть Бог» (Пс. 13, 1), иногда — в многобожие; иногда убеждал не поклоняться Богу по естеству, иногда же заставлял поклоняться демонам, а затем: небу и земле, солнцу и луне и звездам и остальной твари. Ибо одинаково худо и достойным почтения не воздавать надлежащей чести и презренным уделять не принадлежащую им славу. Истина же, которая идет средним путем, отрицает все это, как неразумное, и учит исповедывать единого Бога, едино естество в трех ипостасях — Отце и Сыне и Святом Духе; зло же называет не сущностью, но случайным — будет ли это какая-нибудь мысль, или слово, или дело, несогласные с законом Божиим, осуществляющиеся чрез мышление, речь и дело и вместе с прекращением их исчезающие. Затем же объявляет и единого из Святой Троицы — Христа — имеющим два естества и едину ипостась. Но враг истины и враждебный человеческому спасению демон, соблазнявший часто делать изображения нечестивых людей, и пернатых, и зверей, и пресмыкающихся и поклоняться им как богам не только язычников, но и сынов Израилевых, теперь старается возмутить наслаждающуюся миром Церковь Христову, приправляя чрез неправедные уста и коварство языка зло божественными словами, пытаясь прикрыть ими его безобразный и мрачный вид и отвлечь сердца неутвержденных от истинного и преданного Отцами обычая.
II. Ибо восстали некоторые говорящие, что не должно изображать и выставлять для созерцания, и прославления, и удивления, и соревнования спасительные чудеса и страдания Христа и подвиги святых в борьбе с диаволом. И кто имеющий божественное ведение и духовный смысл не признает, что это — кознь диавола? Ибо он не хочет обнаружить свое поражение и стыд, не хочет изображения славы Бога и святых его. Ибо если бы мы сделали изображение невидимого Бога, то существенно погрешили бы, потому что не может быть изображено бестелесное и не имеющее образа, и невидимое, и неописуемое. И опять, если бы то, что сделали, мы считали бы за богов и поклонялись как богам, то действительно поступили бы нечестиво; но ничего подобного мы не делаем. Ибо ввиду того, что «Бог воплотился, и явился на землюво плоти и с человеки поживе, принявши по неизреченной благости и естество, и объем, и вид, и цвет плоти, мы не погрешаем, делая его изображение, так как желаем созерцать его черты. Ибо, как говорит божественный апостол, «видим ныне, якоже зерцалом в гадании» (Кор. 13, 12). Икона же и есть зерцало и гадание, приспособленное к грубости нашего тела, ибо ум при всем старании не может отрешиться от условий телесного, говорит божественный Григорий Богослов.
III. Прочь, завистливый диавол! Ты завидуешь тому, что мы видим образ нашего Владыки и освящаемся чрез него; видим его спасительные страдания, удивляемся его снисхождению, созерцая его чудеса; познаем и прославляем силу его Божества. Ты завидуешь святым ради данной им от Бога чести. Ты не хочешь видеть, как мы изображаем их славу и делаемся ревнителями их мужества и веры; не выносишь происходящей для нас из веры в них телесной и духовной пользы. Не повинуемся тебе, завистливый и человеконенавистный демон. Слушайте, народы, колена, языки, мужи, жены, дети, старцы, юноши и младенцы, святой народ христианский! Если кто благовестит вам кроме того, что приняла святая Кафолическая Церковь от апостолов, Отцов и Соборов и сохранила до сего времени, не слушайте его и не примите совета змия, как приняла Ева и вкусила за это смерть. И если ангел или царь благовестит вам кроме того, что вы приняли, закройте уши. Ибо я медлю пока сказать, как сказал божественный апостол: «Анафема да будет» (Гал. 1, 8), ожидая исправления.
IV. Нo не исследующие смысла Писания говорят, что Бог сказал чрез законодателя Моисея: «Не сотвори всякого подобия, елика на небеси и елика на земли» (Исх. 20, 4); и чрез пророка Давида: «Да постыдятся вси кланяющиеся истуканным, хвалящиися о идолех своих» (Пс. 96, 7), и многое подобное. Ибо, чтобы они ни привели из божественного Писания и святых Отцов, это имеет один и тот же смысл.
Что же мы скажем на это? Что иное, кроме сказанного Господом: «Испытайте писаний (Ин. 5, 39)? Ибо прекрасное дело — исследование Писаний; здесь же будьте внимательны. Невозможно, возлюбленные, Богу солгать: един же есть Бог, един законодатель Ветхого и Нового Завета, «многочастне и многообразие древле глаголавый отцем во пророцех» (Евр. 1, 1) и в последние времена — в единородном Сыне своем. Обратите же внимание на это — не мое это слово. Дух Святой чрез апостола Павла сказал «многочастне и многообразие древле Бог глаголавый отцем во пророцех». Видишь, Бог говорил многочастне и многообразие. Ибо как опытный врач не всегда и не одно и то же дает всем, но каждому дает соответствующее и полезное лекарство, принимая в соображение и страну, и болезнь, и время, или срок, н положение, и возраст: одно — младенцу, взрослому же, соответственно его возрасту,— другое? одно — больному и другое — выздоравливающему; и каждому из больных — не одно и то же, но сообразно с положением и болезнью; и одно — летом, а другое — зимою, глубокой осенью и весною; и в каждом месте —по свойству места; так и всеблагой Врач душ еще младенцам и страдающим болезнью идолослужения, считающим идолов за богов и поклоняющимся им как богам, отвергающим поклонение Богу и воздающим славу его твари, воспретил делать изображения. Ибо невозможно изобразить Бога — бестелесного, невидимого, нематериального, не имеющего фигуры, неописуемого и необъятного. Как изобразить то, чего не видели? «Бога никтоже виде нигдеже: единородный Сын, сый в лоне Отчи, Той исповеда» (Ин. 1, 18); и «Не бо узрит человек лице Мое, и жив будет» (Исх. 33, 20), — сказал Бог.
V. А что идолам они поклонялись как богам —в доказательство этого послушай, что говоритПисание в Исходе сыновИзраилевых о том, как Моисей взошел на гору Синай и замедлил там, принимая от Бога закон, как невежественный народ приступил к Аарону, служителю Божию, говоря: «Сотвори нам боги, иже пойдут пред нами: Моисей бо, сей человек, не вемы, что бысть ему» (Исх. 32, 1). Затем, снявши украшения со своих женщин, они сделали литое изображение, пели и пили, опьянели от вина и заблуждения, и начали играть, говоря в неразумии: «Сии бози твои, Израилю» (Исх. 32, 9). Видишь, они идолов считали богами, ибо они не сделали изображения Зевса или того, или другого, но отдали оказавшееся у них золото на устройство какого-нибудь идола; и было сделано изображение головы быка. Таким образом литые изображения они считали богами и поклонялись как богам тем, которые были жилищем демонов. И что они служили твари, паче Творца,об этом говорит божественный апостол: «Измениша славу нетленного Бога и подобие образа тленна человека, и птиц, и четвероногих, и гад; и послужиша твари, паче Творца» (Рим. 1, 22, 25). Ради этого запретил Бог делать всякое подобие.
VI. Знаю не ложно Сказавшего: «Господь Бог твой, Господь един есть» (Втор. 6, 4); и: «Господа Бога твоего да убоишися и Тому единому послужиши» (Втор. 6, 13); и: «Да не будут тебе бози инии, разве Мене» (Исх. 20, 3); и: «Не сотвори себе кумира и всякого подобия, елика на небеси горе и елика на земли низу» (Исх. 20, 4); и: «Да постыдятся вся кланяющийся истуканным» (Пс. 96, 7); и: «Бози, иже небесе и земли не сотвориша, да погибнут» (Иер. 10, 11). И многое подобное «древле Бог глаголавый отцем во пророцех в последок дний глагола нам в единородном своем Сыне, им же и веки сотвори» (Евр. 1, 1—2). знаю сказавшего: «Се же есть живот вечный, да знает Тебе единого Бога, и Его же послал еси Иисуса Христа» (Ин. 17, 3), и верую во единого Бога, единое начало всего, безначального, несозданного, неподверженного гибели и бессмертного, вечно го и постоянного, непостижимого, бестелесного, невидимою, неописуемого, не имеющего формы: единую пресущественную сущность, пребожественное Божество, в трех ипостасях: Отце и Сыне и Святом Духе; и ему одному служу, и ему одному совершаю поклонение служения. Поклоняюсь единому Богу, единому Божеству. Но и Троице ипостасей служу. Богу Отцу и Богу Сыну воплощенному и Богу Святому Духу — не трем богам, но единому, не разделенным ипостасям, но соединенным; не три поклонения совершаю, но одно: не каждой из ипостасей в отдельности совершаю поклонение, но вместе трем ипостасям, как единому Богу. Не поклоняюсь твари, паче Творца,но поклоняюсь Творцу, созданному по мне и сошедшему к твари без унижения и повреждения себя, чтобы прославить мое естество и сделать его общником божественного естества. Вместе с Царем и Богом поклоняюсь багрянице тела — не как одежде и не как четвертому лицу; нет, но как соединенной с Богом и пребывающей без изменения, как и Помазавший ее. Ибо естество плоти не сделалось Божеством, но как Слово стало плотию непреложно, оставаясь тем, чем оно было, так и плоть стала Словом, не потерявши того, что она имеет, отождествившись же со Словом по ипостаси. Почему с уверенностью изображаю невидимое Божество, изображаю, но изображаю виденную плоть Бога. Ибо если душу изобразить невозможно, то насколько же более Бога и душе давшего свойство нематериальности.
VII. Но, говорят, Бог сказал чрез Моисея законодателя: «Господу Богу твоему поклонишися, и Тому единому послужиши»; и: «Не сотвори всякого подобия, елика на небеси и елика на земли».
Братия, существенно заблуждаются не знающие, что «писмя убивает, а дух животворит» (2 Кор. 3, 3), не исследующие под буквою скрытый дух. Им справедливо было бы сказать: научивший вас этому пусть научит и следующему. Научись как изъясняет это законодатель, следующим как бы образом говоря во Второзаконии: «И глагола Господь к вам из среды огня: глас словес Его вы слышасте и образа не видесте, токмо глас» (Втор. 4, 12); и спустя немного: «И снабдите души своя зело, яко не видесте всякого подобия в день, воньже глагола Господь к вам в Хорив из среды огня; не беззаконнуйте, и не сотворите себе самим подобия ваянна, всякого образа подобия мужеска пола или женска; и подобия всякого скота, иже есть на земли, подобия всякий птицы пернатыя» (Втор. 4,15—17) и проч.; и немного далее: «Да не когда воззрев на небо, и, видев солнце, и луну, и звезды, и всю красоту небесную, прельстився, поклонишися им и послужили им» (Втор. 4, 19). Видишь ли, что одна цель: чтобы не служить твари, паче Творца, и не совершать ей служебное поклонение, но только одному Творцу, почему повсюду и присоединяет к поклонению служение. Ибо опять говорит: «Да не будут тебе бози инии, разве Мене» (Исх. 20, 3); «Да не сотворивши себе кумира, ни всякого подобия, да не поклонишися им, ниже послужиши им, яко Аз есмь Господь Бог ваш» (Втор. 5, 8—9); и опять: «Да раскопаете требища их, и сокрушите столпы их, и дубравы их ссечете, и ваяние богов их сожжете огнем» (Втор. 12, 3), ибо вы не будете поклоняться иному Богу; и спустя немного: «И богов слиянных да не сотвориши себе» (Исх. 34, 17). Видишь, что из-за идолослужения запрещает иконописание и потому, что невозможно изобразить Бога, не имеющего количества, неописуемого и невидимого, ибо, говорит, его образа не видесте (Втор. 4,12), подобно тому, как и Павел, стоя в средине Ареопага, говорит: «Род убо суще Божий, не должни есмы непщевати подобно быти Божество злату или сребру, или каменю художне начертану, и смышлению человечу» (Деян. 17, 29).
VIII. У иудеев ради склонности к идолопоклонству было узаконено это. Мы же, которым, говоря с Богословом, как избегшим суеверного заблуждения и познавшим истину, дано быть с Богом, и служить единому Богу, и обогатиться совершенством богопознания, достигнуть в мужа совершенна (Еф. 4.13), — мы не находимся уже под детоводителем (Гол. 3, 25), так как пережили детство, получивши от Бога способность различения и зная, что можно изобразить и что неописуемо образом. Ибо «закон пестун нам бысть во Христа, да от веры оправдимся» (Гол. 3, 24). «Егда бехом млади, под стихиами бехом мира порабощени» (Гал. 4, 25). «Пришедшей же вере, уже не под пестуном есмы» (Гал. 3, 25). Его образа, говорит, не видесте (Втор. 4, 12). О мудрость законодателя! Как изобразить невидимое? Как уподобить неподобное? Как описать не имеющее количества и величины, неограниченное и не имеющее вида? Как изобразить красками бестелесное? Как обозначить не имеющее формы? Итак, что здесь таинственного показывается? Очевидно, что нельзя тебе теперь изобразить невидимого Бога: когда же увидишь Бестелесного, ради тебя сделавшегося человеком, то тогда сделаешь изображение его человеческого образа. Когда Невидимый сделается видимым во плоти, тогда изобразишь подобие Виденного. Когда не имеющий количества и величины и несравненный ввиду превосходства своей природы, сущий во образе Божием, принявши зрак раба, смирится в нем до количества и величины и облечется в телесный образ, тогда начертай его на доске и возложи для созерцания Того, Который допустил, чтобы Его видели. Начертай неизреченное Его снисхождение, рождение от Девы, крещение во Иордане, преображение на Фаворе, страдания, доставляющие бесстрастие, чудеса, символы Его божественной природы, совершаемые чрез действие плоти, спасительный гроб Избавителя, восшествие на небеса — все пиши и словом, и красками, в книгах и на досках.
IX. «Не сотвори себе,— говорит,— кумира, ни всякого подобия». Между тем как Бог повелел это, они, говорит, «сотвориша завесу (дверем) скинии сцидения от синеты, и багряницы, и червленицы спрядены, и виссона скаиого, дело швенно херувимы... И сотвори очистилище над кивотом от злата чиста и два херувима» (Исх. 37, 6—7). Что ты делаешь Моисей? Говоришь «не сотвори себе кумира, ни всякого подобия», а сам приготовляешь завесу с вытканными херувимами и двух херувимов из чистого золота? Но послушай, как основательно возразит тебе служитель Божий Моисей: «О слепые и глупые, поймите силу сказанного и тщательно сохраняйте души ваши. Я сказал: «Яко не видесте подобия в день, в оньже глагола Господь к вам в горе Хорив из среды огня, никогда не беззаконнуйте и не сотворите себе самим подобия ваянна, всякого образа; и богов слиянных да не сотвориши себе».Я не сказал: «Не сделай изображения херувимов, как рабов, предстоящих очистилищу», но: «да не сотвориши себе богов слиянных»; и: «не сотвори всякого подобия как богов и не послужи твари, паче Творца». Итак, я не сделал ни подобия Бога, ни подобия другого кого-нибудь в качестве Бога, ни подобия человека (ибо естество человеческое поработилось греху) и не послужил твари, паче Создавшего. Устроил же образ всей твари — скинию по образу, показанному мне на горе, и херувимов, осеняющих очистилище, как предстоящих Богу. Видишь, как разумно испытующим открылась цель Писания. Ибо должно знать, возлюбленные, что во всяком деле должно искать истину и ложь и цель действующего, хороша ли она или худа. И в Евангелии описаны и Бог, и ангел, и человек, и земля, и вода, и огонь, и воздух, и солнце, и луна, и свет, и тьма, и сатана, и демоны, и змеи, и скорпионы, и жизнь, и смерть, и ад, и добродетели, и пороки, и все прекрасное и худое. Но вместе с тем, так как все сказанное о них истинно, а целью является слава Бога, и наше спасение, и слава прославляемых Им святых, и срам диавола и демонов его, то мы поклоняемся, обнимаем, лобызаем и приветствуем Его и глазами, и устами, и сердцем. Подобным образом — и весь Ветхий и Новый Завет, и слова святых, и знаменитых Отцов.
Гнусного же и постыдного и нечистого писания проклятых манихеев, выдуманного во славу диавола и демонов его и на погибель душ, мы гнушаемся и отвергаем, хотя бы оно заключало в себе те же самые имена. Таким образом и в деле об иконах нужно исследовать истину и цель того, что совершается. И если цель их истинная и правильная и они служат к славе Бога и святых его, к ревности в добродетели, и избежанию зла. и спасению душ, то нужно принимать их и почитать как изображения, и подражания, и подобия, и книги для неграмотных, и напоминание и поклоняться им, и лобызать, и приветствовать очами и устами и сердцем как подобие Воплотившегося Бога или Его матери, или вятых общников страдания и славы Христовой, победителей и низложителей диавола и демонов и обмана их. Если же кто осмелится сделать изображение нематериального и бестелесного Божества, то мы отвергаем это как ложь. И если кто осмелится сделать во славу, честь и поклонение диавола или демонов, то мы гнушаемся и пожигаем это огнем. И если кто боготворит изображение людей, или скотов, или пернатых, или пресмыкающихся, или какой-нибудь другой твари, то это мы анафематствуем. Ибо как святыни и храмы демонов разрушали святые Отцы и на место их воздвигали храмы во имя Бога и святых, которые почитаем и мы, так уничтожали они и изображения демонов и вместо них воздвигали иконы Христа и Его Матери и святых; и мы чтим их. В Ветхом Завете Израиль ни храмов не воздвигал во имя людей, ни памяти не праздновал, ибо человеческая природа была еще под проклятием! и смерть была наказанием, почему ее и оплакивали; и прикоснувшийся к телу умершего считался нечистым. Ныне же, с того времени, как Божество неслиянно соединилось с нашей природой, как некое животворящее и спасительное лекарство, существенно прославилась наша природа и преложилась в нетление, почему и храмы святым воздвигаются, и иконы пишутся.
X. Итак, пусть знает всякий человек, что приступающий к уничтожению иконы, существующей во славу и воспоминание Христа, или Его Матери святой Богородицы, или кого-нибудь из святых, и к стыду диавола, и поражению его и его демонов, и из божественной любви и ревности; не поклоняющийся, и не почитающий, и не лобызающий с любовью изображенного, как честную икону, а не как Бога, есть враг Христа и святой Богородицы и святых, защитник же диавола и демонов его, на деле показывающий печаль о том, что Бог и святые его почитаются, диавол же посрамляется. Ибо иконы есть триумф, и объявление, и надпись в память победы отличившихся и одержавших верх и стыда побежденных и низверженных. Я часто видел любящих, которые, видя платье любимого, приветствовали платье, как самого любимого, и глазами, и устами. Ибо нужно, по святому апостолу Павлу, воздавать всем должное: «ему же честь, честь» (Рим. 13, 7); «Аще царю, яко преобладающу; аще ли же князем, яко от него посланным» (1 Пет. 2, 13—14) — каждому по мере достоинства.
XI. Где ты найдешь в Ветхом Завете или в Евангелии ясно наименование Троицы,или единосущный,или единой природы Божества,или буквально: три ипостаси,или одна ипостась Христа,или буквально: два естества.Но так как на основании равнозначащих выражений, находящихся в Писании, святые Отцы определили это, то мы принимаем и не принимающих анафематствуем. Я же доказываю тебе, что в Ветхом Завете Бог повелел делать изображения, прежде всего скинию и все находящееся в ней. И в Евангелиях сам Господь спросившим Его с искусительной целью: «Достойно ли есть дати кинсон кесареви?»— сказал: «Положите ми златницу кинсонную». И они показали Ему динарий. И сказал им: «Воздадите убо кесарева кесареви, и Божия — Богови» (Мф. 22, 17—22). Что имеет изображение кесаря, принадлежит, кесарю и отдайте; а что имеет изображение Христа, воздайте Христу, ибо оно Христово.
XII. Господь, ублажая учеников, сказал: «Мнози пророцы и царие восхотеша видети, яже вы видите, и не видеша; и слышати, яже слышите, и не слышаша. Ваша же блаженна очеса, яко видят; и уши ваши, яко слышат» (Лк. 10, 24; Мф. 1З, 16). Итак, апостолы телесными очами видели Христа, и страдания и чудеса Его, и слышали его слова. Желаем и мы видеть и слышать и быть ублаженными. Те видели лицом к лицу, когда Он присутствовал телесно; мы же, когда Он телесно не присутствует, как бы слушаем, благодаря книгам, Его слова, и освящаем слух и чрез него душу, и ублажаемся, и поклоняемся, почитая книги, благодаря которым слушаем слово Его, так и чрез изображение на иконах созерцаем черты телесного образа, чудес и страданий Его, и освящаемся, и удовлетворяемся, и радуемся, и ублажаемся, и благоговеем, и почитаем, и поклоняемся Его телесному образу, созерцая же телесный Его образ, мы, думаем, насколько возможно, и о славе Божества Его. Ибо, так как мы двойные, составленные из души и тела, и душа наша не нага, но как бы покрыта завесою, для нас невозможно, помимо телесного посредства, достигнуть мысленного. Итак, как благодаря чувственным словам мы слышим телесными ушами, а думаем о духовном, так и чрез телесное созерцание восходим к духовному созерцанию. Так как человек имеет тело и душу, то поэтому и Христос принял тело и душу. Поэтому и крещение двойное: водою и духом; и общение, и молитва, и псалмопение — все двойное, телесное и духовное; подобно этому — светильники и фимиам.
XIII. Но оставивши все, диавол устремился против одних икон. И его ненависть к иконам так велика, что об этом в Луге святого Софрония, Патриарха Иерусалимского, написано следующим образом: «Авва Феодор Эллиот говорил, что был некто отшельник на Масличной Горе, подвижник. Очень же воевал с ним демон блуда. И вот однажды, когда он очень нападал на него, начал старец горевать и говорить демону: «Долго ли еще ты не отступишь от меня? Отстань от меня. До старости ты со мною». Тогда демон является ему видимо и говорит: «Поклянись мне, что никому не скажешь того, что скажу тебе, и больше я не буду воевать с тобой». И старец поклялся ему: «Клянусь Всевышним, что не скажу никому о том, что ты скажешь мне». Тогда говорит ему демон: «Не поклоняйся этой иконе — и я не буду воевать с тобой». На иконе же было изображение Владычицы нашей святой Богородицы Марии, носящей Господа нашего Иисуса Христа». Посмотри, кому подражают препятствующие поклоняться иконам и чьи они орудия; ибо демон блуда предпочел, чтобы старец лучше не поклонялся иконе, чем впал в нечистоту блуда, так как знал, что этот грех тяжелее блуда.
XIV. Но так как у нас речь идет относительно иконы и поклонения,то разделим речь об этом на две части и скажем, во-первых, что такое образ? Во-вторых, для чего сделан образ? В-третьих, какое различие образов?. В-четвертых, что можно и чего нельзя изображать? В-пятых, кто первый сделал образы?
XV. Также и о поклонении: во-первых, что есть поклонение? Во-вторых, какие виды, поклонения? В-третьих, чему, по Писанию, можно поклоняться? В-четвертых, о том, что всякое поклонение совершается чрез по естеству поклоняемого Бога. В-пятых, о том, честь, воздаваемая образу, переходит к первообразу.
XVI. Во-первых, что такое образ? Итак, образ есть подобие, и пример, и изображение чего-нибудь, показывающее то, что на нем изображено. Не во всем же совершенно подобен образ первообразу, то есть изображенному, но одно есть образ, а другое — изображенное, и различие их совершенно ясно, хотя и то, и другое представляют одно и то же. Скажу пример. Изображение человека хотя и представляет фигуру тела, однако не имеет душевных сил, ибо оно не живет, не рассуждает, не говорит, не чувствует, не двигает членами. И сын, будучи естественным образом отца, имеет нечто отличное от него, ибо он есть сын, а не отец.
XVII. Во-вторых, для чего, существует образ? Всякий образ есть откровение и показание скрытого. Скажу пример. Так как человек не имеет ни ясного знания невидимого ввиду, того, что его душа находится под покровом тела, ни того, что будет после него, ни того, что совершается на расстоянии и местном отдалении, так как он ограничен условиями места и времени, то для путеводительства к знанию, для откровения и обнародования скрытого и выдуман образ. Именно же: к пользе, в благодеяние и спасе ние, чтобы мы распознавали скрытое в известных и прославляемых делах; и хорошего желали бы и ревновали, противоположного же, то есть худого, отвращались и ненавидели.
XVIII. В-третьих, какое различие образов? Различие образов таково: первый образ — естественный. В каждой же вещи должно быть, во-первых, то, что по природе; а затем то, что по положению и подражанию. Так, человек необходимо существует, во-первых, по своей природе и потом по положению чрез подражание. Первый естественный и неизменный образ невидимого Бога есть Сын Отца, показывающий в себе Отца. Ибо «Бога никтоже виде нигдеже» (Ин. 1, 18). И опять: «Не яко Отца видел есть кто» (Ин. 6, 46). А что Сын есть образ Отца,— об этом говорит апостол: «Иже есть образ Бога невидимого» (Кол. 1, 15); и: «Иже сый сияние славы и образ ипостаси Его» (Евр. 1,3). И что Он в себе показывает Отца,— об этом читаем в Евангелии от Иоанна; в ответ на слова Филиппа «покажи нам Отца и довлеет нам» (Ин. 14, 8). Господь говорит: «Толико время с вами есмь, и не познал еси Мене, Филиппе: видевый Мене — виде Отца» (Ин. 14, 9). Сын есть естественный, неизменный образ Отца, во всем Подобный Отцу, кроме нерожденности и отчества. Ибо Отец— Нерожденный Родитель. Сын же — рожденный и не Отец. И Дух Святой — образ Сына, ибо «никтоже может рещи Господа Иисуса, точию Духом Святым» (1 Кор. 12, 3). Итак, мы познаем Христа Сына Божия и Бога чрез Святого Духа и в Сыне созерцаем Отца, ибо по природе слово есть вестник ума и обнаружение духа. Так же неизменен и образ Сына — Дух Святой, имеющий различие в одном только исхождении, ибо Сын — рожденный, но не исходящий. И сын каждого отца есть естественный образ. И это будет первый вид образа — естественный.
XIX. Второй вид образа есть мысль в Боге о том, что Он создает, то есть предвечный Его совет, остающийся всегда себе равным, ибо Божество неизменно и безначален Его совет, в котором как решено прежде веков, так в предопределенное им время и исполнится. Ибо образы и примеры того, что будет сделано Им, это — мысль о каждом из этих предметов, и они называются у святого Дионисия предопределениями, так как в совете Его начертано и изображено то, что предопределено и несомненно исполнится прежде своего бытия.
XX. Третий вид образа есть созданный Богом по подражанию, то есть человек. Ибо каким образом созданный будет той же самой природы, как и несозданный? Не иначе как по подражанию, ибо как Ум — Отец, Слово —Сын и Дух Святой — един Бог, так ум, слово и дух — един человек. Он подобен Богу также и по свободе и власти повелевать, ибо Бог говорит: «Сотворим человека по образу нашему и по подобию»; и тотчас прибавил: «И да обладает рыбами морскими и птицами небесными» (Быт. 1, 26); и опять: «И обладайте рыбами морскими и птицами небесными, и всею землею, и господствуйте ею» (Быт. 1, 28).
XXI. Четвертый вид образа бывает тогда, когда на картине представлены виды и формы и очертания невидимого и бестелесного, изображенные телесно ради слабости нашего понимания как Бога, так и ангелов, так как мы не можем созерцать бестелесное без соответствующих нам образов, как говорит великий в божественных вещах Дионисий Ареопагит. Ибо в одном только: в приспособлении к нам, не могущим непосредственно возвыситься до разумных созерцаний и нуждающимся в соответственных и понятых посредствах, можно указать основание того, что по справедливости приписываются образы не имеющим образа и формы — не имеющим формы. Итак, если, заботясь о соответствии нам, божественное Слово, отовсюду доставляя то, что нас возвышает, приписывает и простым и не имеющим образа предметам некоторые образы, то как нам не изображать того, что уподобилось видом нашей собственной природе, чего сильно желаем, но чего нельзя видеть, так как его нет налицо? Говорит же Григорий Богослов, что ум, несмотря на большое старание отрешиться от телесного, совершенно неспособен на это; но и «невидимая Бога от создания мира творении помышляема видима суть» (Рим. 1, 20). Видим же в тварях образы, тускло показывающие нам божественные откровения, когда, например, говорим, что Святая безначальная Троица изображается чрез солнце, свет и луч; или чрез бьющий ключрм источник, текущий поток и русло; или чрез ум, слово и дух, которые в нас; или чрез растение, цвет и запах розы.
XXII. Пятым видом образа считается предызображающий и предначертывающий будущее, как купина, и роса на руне, и жезл и стамна — Деву и Богородицу; и как змий — Того, Который уничтожил чрез крест укушение зла — змия; или море, вода и облако — луж крещения.
ХХIII. Шестой вид образа тот, который служит для воспоминания о прошедшем: или чуда, или добродетели, к прославлению, почитанию и обозначению победивших и отличившихся в добродетели; или — зла, к позору и стыду порочнейших мужей, и, наконец, к пользе смотрящих — чтобы мы избегали зла, ревновали же о добродетелях. Изображение же это бывает двоякое: чрез слово, написанное в книгах, ибо письмена изображают слово, как Бог начертал закон на скрижалях и приказал записать жизнь боголюбезных мужей; и чрез чувственное созерцание, как, например, он повелел положить в ковчеге для вечного напоминания стамну и жезл и приказал вырезать имена колен на камнях, которые были на плечах (первосвященника). Не только же это, но повелел и двенадцать камней поднять из Иордана во образ священников — о таинство, воистину величайшее для верных — во образ священников, несущих ковчег, и оскудения воды. Таким образом и ныне мы с любовью пишем изображения поживших добродетельно мужей к соревнованию и воспоминанию о них с нашей стороны. Следовательно, или уничтожь всякое изображение и издай закон, противный тому, который приказал, чтобы они были, или всякое прими с приличествующим каждому основанием и характером.
XXIV. Четвертая глава: что можно изображать и чего . нельзя изображать? И как изображать? Естественно изображаются тела и фигуры, имеющие телесное очертание и окраску. Ангел же, душа и демон изображаются и описываются, хотя они не имеют тела и объема, сообразно своей природе. Ибо, по вере, они, будучи существами мысленными, мысленно присутствуют и действуют в мысленных местах. Итак, они изображаются телесно — как Моисей изобразил херувимов и как их видели достойные люди, но так, что телесный образ показывает некоторое бестелесное и мысленное созерцание. Одна же только божественная природа неописуема и совершенно не имеет вида и формы и необъятна. И если божественное Писание, как нам кажется, приписывает Богу телесные формы, то, хотя образы эти были созерцаемы, однако они бестелесны, ибо пророки и те, которым они открывались, созерцали их не телесными очами, но мысленными; видели же их не все. Просто же сказать, мы можем делать изображения всех образов, которые видели. Мыслим же о них так, как они были видимы. Ибо если иногда мы и переходим от слов к познанию образов, то только тех, которые видели, так и во всяком ощущении: от того, что мы обоняли, вкусили, осязали, мы чрез слова переходим к их познанию.
XXV. Итак, мы знаем, что невозможно видеть естество ни Бога, ни души, ни демона, но при некотором изменении вида созерцаются и они, так как божественное Промышление приписывает фигуры и формы бестелесным и не имеющим фигуры и телесного вида в руководство нам и для поверхностного и частичного познания их, чтобы мы не были в совершенном неведии о Боге и бестелесных тварях. Ибо Бог по естеству совершенно бестелесен; ангел же и душа и демон, сравниваемые с Богом, единым не сравнимы, суть тела; сравниваемые же с материальными телами — бестелесны. Итак, Бог, не желая, чтобы мы совершенно не знали о бестелесных, облек их соответственными нашей природе фигурами, видами и образами, при посредстве которых они созерцаются нематериальным оком ума. И мы представляем и изображаем их. Ибо каким образом могли бы быть представлены и изображены херувимы? В писании же упоминаются фигуры и изображения самого Бога.
XXVI. Кто первый сделал образ?Сам Бог первый родил Единородного Сына и Слово свое, Свой живой и естественный Образ, неизменное отражение своей вечности. Он создал и человека по образусвоему и по подобию. И Адам видел Бога и слышал звук его ног, когда Он ходил вечером и скрылся в Раю. И Иаков видел и боролся с Богом. Ясно же, что Бог явился ему в виде человека. И Моисей видел как бы задняя человека; и Исайя видел Его как Человека, сидящим на престоле. И Даниил видел подобие человека и как бы Сына Человеческого, дошедшего к Ветхому денми. И не естество Бога видел каждый из них, но фигуру и изображение Того, Который имел намерение явиться. Ибо Сын — невидимое Слово Божие — намеревался сделаться истинным человеком, чтобы быть соединенным с нашим естеством и видимым на земле. Итак, все поклонились, видя фигуру и изображение Грядущего, как говорит апостол Павел в Послании к евреям: «По вере умроша сии вси, не приемше обетовании, но издалече видевше я и целовавшее (Евр. 11, 13). Итак, неужели мне не делать изображения виденного мною в плотском естестве? Неужели не поклоняться и не почитать Его поклонением и почитанием, воздаваемым Его иконе? Авраам видел не естество Бога — ибо Бога «никтоже виде нигдеже», (Ин. 1, 18) — но образ Бога, и падши поклонился. Иисус Навин видел не естество ангела, но образ — ибо естество ангела нельзя видеть телесными очами — и, падши, поклонился. Подобно и Даниил. Ангел же — не Бог, но тварь, и раб Божий, и предстатель. Поклонился же не как Богу, но как предстателю и служителю Бога. Неужели и мне не делать изображения друзей Христовых и не поклоняться им не как богам, но как изображениям друзей Божиих? Ибо ни Иисус, ни Даниил не поклонились виденным ангелам как богам. И я не поклоняюсь иконе как Богу, но чрез икону и святой Богородицы и святых воздаю поклонение и честь Богу, ради которого уважаю и воздаю знаки почтения и друзьям Его.. Не с ангельским естеством человеческим. Не сделался Бог ангелом, но сделался Бог естественным и истинным человеком. «Не от ангел бо воистинну приемлет, но от семене Авраамова приемлете (Евр. 2,16). Не ангельское естество сделалось Сыном Божиим по ипостаси, но человеческое естество сделалось Сыном Божиим по ипостаси. Ангелы не участвовали и не стали общниками божественного естества, но только действия и благодати. Из людей же участвуют и становятся общниками божественного естества те, которые перенимают святое Тело Христово и пьют Его Кровь. Ибо то, и другая соединены с Божеством по ипостаси, и в принимаемом ими Теле Христовом две природы неразрывно соединены по ипостаси; и мы причащаемся двух естеств: тела — телесно, а Божества — духовно; скорее же обоих — обоими способами; мы не отождествляемся ипостасно — ибо с начала существуем ипостасно и тогда соединяемся — но чрез смешение плоти и крови. И разве не больше ангелов те, которые чрез соблюдение заповедей сохраняют это единение чистым? Естество наше, умаленное малым чим от ангелов, чрез смерть и грубость тела, чрез благоволение и соединение с Богом сделалось больше ангельского, ибо ангелы предстоят Ему, сидящему во Христе на престоле славы, со страхом и трепетом и будут со страхом предстоять на суде, но Писание не говорит о них как о сидящих вместе (со Христом) и общниках божественной славы, ибо «не вси ли суть служебнии дуси, в служение посылаеми за хотящих наследовати спасение» (Евр. 1, 14); не говорит, ни что они будут соцарствовать, ни что сопротивляться, ни что будут сидеть у трапезы Отца. Святые же суть сыны Божий, сыны царствия, наследники Бога и сонаследники Христа. Итак, почитаю святых и сопрославляю рабов и друзей и сонаследников Христа: рабов — по природе, друзей — по избранию, и сынов и наследников — по божественной благодати, как Господь говорит к Отцу.
Итак, сказавши об иконе, скажем и о поклонении, и, во-первых, что есть поклонение?
XXVII. Поклонение есть знак благоговения, то есть умаления и смирения; видов же поклонения весьма много.
XXVIII. Первый вид поклонения есть поклонение служебное,которое совершаем единому по естеству поклоняемому Богу. И оно имеет различные виды: во-первых, рабское поклонение, ибо все твари поклоняются ему, как рабы — господину, «яко всяческая,— говорит,— работна Тебе» (Пс. 118, 91); и одни — добровольно, другие же — невольно, одни, зная, добровольно поклоняются, каковы святые; знающие же и не желающие — поклоняются невольно, каковы демоны; другие же, не зная Бога по естеству, невольно поклоняются тому, которого не знают.
XXIX. Второй вид — поклонение из удивления и любви,которым мы поклоняемся Богу ради естественной славы Его. Ибо Он — Единственный Славный, Имеющий славу не от кого-нибудь, но Сам Виновник всякой славы и всякого блага: Непостижи мый Свет, Несравненная Сладость, Неизъяснимая Красота, Бездна Благости, Неисследимая Мудрость, Беспредельная Сила, Единый Достойный Сам по себе удивления, поклонения, прославления и любви.
XXX. Третий вид — поклонение благодаренияза оказанные нам благодеяния, ибо все существующее должно благодарить Бога и совершать беспрестанно поклонение, потому что все имеет от Него бытие и в Нем состоится, и всем подаются обильно и без просьбы Его дары. И Он желает, чтобы все спаслись и имели участие в Его благости: долго терпит, когда мы согрешаем, и заставляет солнце всходить над праведными и неправедными, и дождит на злых и на благих. Должно, наконец, благодарить Бога за то, что Сын Божий ради нас стал подобным нам и сделал нас общниками божественного естества; за то, что мы «подобии Ему будем» (1 Ин. 3, 2).
XXXI. Четвертый вид — поклонение при нужде (в благах) и в надежде на благодеяния. В этом случае, признавая, что без Него мы не можем делать ничего или иметь какое-либо благо, мы поклоняемся, прося от Него то, в чем каждый чувствует нужду и что любит: или освобождения от зла, или о получении блага.
XXXII. Пятый вид — поклонение покаяния и исповедания, ибо, согрешая, мы поклоняемся и припадаем к Богу, умоляя, подобно благоразумным рабам, простить нам проступки. И этот вид — троякий, ибо каждый печалится или из любви, или из страха лишиться благодеяний Божиих, или из страха наказаний. И первый вид происходит из благородства и любви к самому Богу и из сыновнего расположения; второй — наемнический; третий же — рабский.
XXXIII. Что мы находим на основании Писания достойным поклонения и какими способами соверша ем поклонение твари? Во-первых, мы поклоняемся тем, в которых почивает Бог, Единый Святой и во святых Почивающий, как, например, во святой Богородице, и всех святых. Эти, насколько возмож но, уподобились Богу, благодаря своему произволе нию и вселению и содействию Бога. Они по справедливости называются и Богами — не по естеству, но по положению, подобно тому, как раскаленное железо называют огнем — не по природе, но по положению и по участию в огне; ибо говорит: «Святи будете, яко Аз свят есмь» (Лев. 19, 2). Это — произвольное.
Затем, всякому, избирающему добро, Бог содействует в достижении добра: «Вселюсь,— говорит,— в них и похожду» (2 Кор. 6,16; Лев. 26,12); и: «Храм Божий есте, и Дух Божий живет в вас» (1 Кор. 3,16). Далее: «Дате им власть на дусех нечистых, яко да изгонят их, и целити всяк недуг и всяку болезнь» (Мф. 10, 1); и: «Яже Аз творю, и той сотворит, и больше сих сотворит» (Ин. 14, 12).
Потом: «Живу Аз, говорит Господь, зане токмо прославляющыя Мя прославлю» (1 Цар. 2, 30); и: «Понеже с Ним страждем, да и с Ним прославимся» (Рим. 8, 17). Также: «Бог ста в сонм богов, посреде же боги рассудит» (Пс. 81, 1). Посему подобно тому, как они — воистину боги не по естеству, но как причастники того, который есть Бог по естеству, так и поклонения они заслуживают не по естеству, но потому, что имеют в себе Поклоняемого по естеству; подобно тому как раскаленное железо не по естеству недоступно прикосновению и жгуче, но по участию в том, что жгуче по естеству. Итак, им совершается поклонение как прославленным Богом, как тем, которые стали при помощи Божией страшными врагам и благодетелями приступающим с верою — но не как богам и благодетелям по естеству, но как рабам и служителям Божиим, за любовь к Нему получившим дерзновение. Мы поклоняемся им, так как царю приятно видеть, что совершается поклонение его любимому слуге — не как царю, но как верному служителю и расположенному другу. Приступающие к ним с верою получают и просимое, так как или слуга просит этого у Царя, или Царь усвояет себе почтение и веру ищущего у его слуги — ибо ради него он просил.
Так исцелялись приступающие чрез апостолов; так тень, платки и полотенца апостолов источали исцеления. Те же, которые, как мятежники и отступники, желают, чтобы им поклонялись как богам, недостойны поклонения, но достойны вечного огня.
И те, которые презрительно и по надменности ума не поклоняются слугам Божиим, осуждаются, как гордые и высокомерные, как оскорбляющие Бога.
И свидетельством этого являются дети, дерзко поносившие Елисея и ставшие пищею для медведей.
XXXIV. Второй вид,— когда мы поклоняемся тварным вещам, чрез которые и в которых Бог совершил наше спасение или до пришествия Господа, или после его домостроительства во плоти, как, например, гора Синай, Назарет, Вифлеемские ясли, пещера, святая Голгофа, древо-креста, гвозди, губка, трость, священное и спасительное копье, одежда, хитон, плащаница, пелены, святой гроб — источник нашего воскресения, камень гробный, святая гора Сион, затем гора масличная, овчие ворота, бла женный Гефсиманский сад; это и подобное чту и поклоняюсь; чту и всякий святой храм Божий и всякое место, в котором произносится имя Божие,— не ради их естества, конечно, но потому, что они вместилище божественного действования и чрез них в них благоволил Бог совершать наше спасение, ибо я почитаю и поклоняюсь ангелам, и людям, и всякой материи, участвующей в божественном действовании и послужившей моему спасению ради божественного действования. Я не поклоняюсь иудеям, потому что они не участники божественного действования и не для цели моего спасения распяли Господа славы, Бога моего, скорее же — побуждаемые завистью и ненавистью к Богу и Благодетелю. «Господи,— говорит Давид,— возлюбил еси благолепие дому Твоего и место селения славы Твоея»; и: «Покло нимся на месте, идеже стоясе нозе Его» (Пс. 131, 7); также: «Поклоняйтеся в горе святой Его» (Пс. 98, 9). Святая одушевленная гора Божия есть святая Богородица. Разумные горы Божий — апостолы. «Горы взыграшася, яко овни; и холми, яко агнцы овчии» (Пс. 113, 4).
XXXV. Третий вид бывает, когда мы поклоняемся тому, что посвящено Богу; разумею святые Евангелия и остальные книги: «Писана же быша в научение наше: в них же концы век достигоша» (1 Кор. 1, 11); также блюда, чаши, кадильницы, светильники и трапезы, потому что известно, что все это предметы, достойные почтения, ибо смотри, как Бог разрушил царство Валтасара, когда он приказал народу пользоваться священной утварью.
XXXVI. Четвертый вид .— когда поклоняются образам, виденным пророками,— ибо они в образах видели Бога — и образам будущего, как жезл Ааронов, изображающий тайну Девы, и стамна и трапеза. И Иаков поклонился на верх жезла, который был образом Спасителя. Образы же прошедшего существуют в напоминание. Самая же скиния есть образ всего мира; ибо смотри, говорит (Бог) Моисею, образ, показанный тебе на горе; и золотые херувимы — изваянные, и херувимы на завесе — тканые. Также поклоняемся честному образу креста, подобию телесной фигуры Бога моего и Родившей Его по плоти и всех Его рабов.
XXXVII. Пятый вид — когда поклоняемся друг другу, как имеющим удел в Боге и созданным по образу Божию,— поклоняемся друг другу, смиряясь и исполняя закон любви.
XXXVIII. Шестой вид — поклонение началами властям. Ибо (Писание) говорит: «Воздадите убо всем должная: емуже честь, честь» (Рим. 13, 7), подобно тому, как Иаков поклонился Исаву как первородному брату, а фараону как поставленному Богом начальнику.
XXXIX. Седьмой вид— когда рабы поклоняются господам и благодетелям, а нуждающиеся — тем, в которых они нуждались, как Авраам поклонился сынам Еммора, когда купил двойную пещеру.
XL. И просто сказать, поклонение есть знак страха, любви, почтения, благоговения и смирения. Но никому не должно поклоняться как Богу, кроме единого Бога по естеству; должно же всем воздавать должное ради Господа.
XLI. Смотрите, какая крепость и какая божественная сила дается приступающим к иконам святых с верою и чистою совестию. Посему, братия, станем на скале веры и на церковном предании, не изменяя пределов, которые положили святые Отцы наши, не давая места желающим вводить новое и разрушать строение святой Кафолической и Апостольской Церкви Божией; ибо если дать свободу всякому желающему, то понемногу будет разрушено все тело Церкви. Братия, христолюбивые чада Церкви, не позорьте мать вашу, не уничтожайте ее украшения, примите ее, говорящую мною. Научитесь, что говорит о ней Бог: «Вся добра еси, ближняя моя, и порока несть в тебе» (Песн. 4, 7). Поклонимся и послужим одному только Творцу и Создателю мира Богу, как Поклоняемому по естеству. Поклонимся и святой Богородице — не как Богу, но как Матери Бога по плоти. Затем поклонимся и святым как избранным друзьям Божиим и получившим дерзновение к Нему. Ибо если люди поклоняются царям (часто развращенным, нечестивым и грешным) и поставленным ими начальникам и их изображениям, по божественному изречению апостола: «Начальствующим и владеющим покоряйтеся» (Тит. 3, 1); и: «Воздадите убо всем должная: емуже честь, честь; и емуже страх, страх» (Рим. 13, 7); и потом: «Воздадите кесарева кесареви,— как говорят Господь,— Божия Богови» (Мф. 22,21); то насколько же более нужно поклоняться Царю царствующих, как Единому по естеству Господствующему, и рабам, и друзьям Его, как воцарившимся над страстями и поставленными начальниками над всею землею, как говорит Давид: «Поставиши я князи по всей земли» (Пс. 44, 17), получившим власть над демонами и болезнями, совоцарившимся со Христом в царстве нетленном и несокрушимом, одна тень которых прогоняла болезни и демонов? Не будем считать икону слабее и ниже тени, ибо она воистину живописует первообраз.
Братия, достоинство христианина — в вере. Поэтому приходящий с верою получает большую пользу: «Сумняйся же уподобися волнению морскому, ветры возметаему и развеваему» (Мак. 1, 6); такой не получит ничего. Ибо все святые благоугодили Богу чрез веру.
Итак, примем церковное предание в простоте сердца, а не со многими рассуждениями, ибо «Сотвори Бог человека правого, и сии взыскаша помыслов многих» (Еккл. 7, 30). Не допустим учиться новой вере, так как она осуждает предание святых Отцов, ибо говорит божественный апостол: «Аще кто вам благовестит паче, еже приясте, анафема да будет» (Гал. 1, 9). Итак, мы поклоняемся иконам, совершая поклонение не материи, но чрез них Тем, Которые на них изображены, ибо честь, воздаваемая образу, переходит к первообразу, как говорит божественный Василий.
XLII. Вас же, священнейшее стадо Христово, христоименный народ, народ святой, тело церковное, да исполнит Христос радости Своего воскресения и да удостоит следовать по следам святых пастырей и Учителей Церкви и да ведет к славе Своей во светлостях святых, которой да достигнем благодатию Его, вечно прославляя Его вместе с безначальным Отцом, Которому слава во веки веков. Аминь.