• Выпуски
• Авторы
• Рубрики
• Поиск

Выпуск 14 (21.09.1995 г.) . Содержание

СВЯТЫЕ ОТЦЫ ЦЕРКВИ

Св. Дионисий Ареопагит

О церковной иерархии

Глава I

Дионисий пресвитер сопресвитеру Тимофею

КАК УЧРЕЖДЕНА ЦЕРКОВНАЯ ИЕРАРХИЯ И КАКАЯ ЦЕЛЬ ЕЕ

1. Священнейшее из освященных чад! Нам надлежит показать, что наше священноначалие есть дело от Бога исходящие, и божественные, и боготворные^* ведения и силы и совершения, — показать, на основании премирного, священнейшего учения, тем, кто, чрез иерархические таинства и предания², восприяли всю полноту священного тайноводства. Смотри же, как бы священнейшей святыни не вынести из ограды (Церкви)³; поступай осторожно и по отношению к тому, что касается сокровенного Бога, воздавай честь мысленным и незримым углублениям, сохраняя это недоступным и неприкосновенным для непосвященных, а одним освященным⁴ сообщая святыню достойно святыни — вместе со священным просвещением. Как передало богословие нам, причастникам таинств, сам Иисус, богоначальнейшая⁵ и пресущественная премудрость, — начало, сущность и богоначальнейшая сила всякого священноначалия, освящения и обожения, озаряет блаженные и лучшие из нас существа светлее и духовнее, и, по мере сил (каждого)⁶, уподобляет их собственному свету. Что касается до нас, то, устремленною к Нему и влекущею нас к добру любовию, Он сближает⁷ многочисленные различия⁸ (существующие между нами), и, возводя нас к единовидной и божественной жизни, порядку и образу действий, дарует священнолепную силу божественного священства. Чрез нее-то, вступая в святое дело священнослужения, мы и сами становимся ближе к высшим нас сущносям чрез посильное уподобление их твердому и неизменному священному стоянию (в добре). Таким образом, воззрев к блаженному и богоначальному свету Иисусову и, сколько возможно видеть, священно узрев, и просветившись видением тайн⁹, мы можем соделаться посвященными в таинственное ведение, а также посвятителями световидными и освятителями совершенными; и совершителями.

2. А каково священноначалие у Ангелов¹⁰ и Архангелов, у премирных Начал, Властей, Сил, Господств, божественных Престолов и равночинных Престолам сущностей, о которых богословие учит, что они ближайшим образом и всегда пребывают окрест Бога и с Богом, и которые называет на еврейском языке Херувимами и Серафимами. Рассмотрев (описанные нами) священный порядок и разделения этих чинов и священноначалий, найдешь, что в этих (описаниях) мы не вполне, конечно, достойно, но сколько доступно нам было и как поведало богословие священнейших Писаний, воспели их иерархию. Необходимо впрочем сказать, что как та, так и вся эта, теперь воспеваемая нами¹¹, иерархия имеет одну и ту же для всех действий священноначальнического служения силу, — именно иерарха¹², так как его собственно лицу и достоинству и чину предоставляется воспринимать всю полноту совершенства в вещах божественных и обожение, а подчиненным¹³, каждому по достоинству, сообщать пребывающее в нем от Бога священное обожение. Подчиненные в свою очередь (пресвитеры, диаконы и др. чины) церковные¹⁴, сами последуя высшим, ведут вперед низших, которые тоже и сами идут вперед, и других, сколько возможно, руководствуют, и каждый, при такой богоучрежденной связи иерархической, делается, по мере сил, причастником истинной и действительной красоты, и мудрости, и доброты.

Но высшие нас сущности¹⁵ и чины, о которых мы благоговейно упомянули, бестелесны, и священноначалие у них мысленное и премирное. А наше священноначалие мы видим преисполненным, подобно нам самим, разнообразия чувственных символов¹⁶, при помощи которых мы, в свойственной нам мере, священноначальственно возводимся к единообразному обожению, к Богу и божественной добродетели. Те, как (бесплотные) умы, воспринимают мысль так, как она слагается им; а мы чувственными образами возводимся, сколько возможно, к божественным созерцаниям. А правильнее сказать, едино то¹⁷ к чему стремятся все богозрители, только не одинаково¹⁸ делаются причастниками его, хотя оно едино и всегда одно и тоже, но кому какой, смотря по достоинству, божественные весы уделят жребий.

Впрочем об этом сказано у нас подробнее¹⁹ в сочинении «о мысленном и чувственном»²⁰. Теперь же попытаюсь, сколько смогу, поговорить о нашей иерархии, о ее начале и сущности, призвав начальника и совершителя всякого священноначалия, Иисуса.

3. Иерархия вообще²¹, по досточтимому нашему преданию, есть всецелый объем священных предметов²², объединение во всей целости²³ всего, что касается священноначалия вообще, или собственно священных чинов^**. У нас иерархия и есть служение, обнимающее все священные (действия), на которые будучи посвящен, божественный иерарх сам в себе делается причастным всякой святыни, как соименный иерархии. Ибо, как упомянувший иерархию, напоминает вместе с этим в один раз и о всем священном чине, так и говорящий об иерархе, указывает на приближенного священным ведением, — мужа, в котором во всей полноте заключается все зависящее от него священноначалие.

Начало такой иерархии²⁴ сокрывается в Источнике жизни, в самом существе благостыни, в единственной Вине всего сущаго, — во святой Троице, от которой, по благости, истекает для всего сущего жизнь и все блага жизни. Эта, превыше всего — богоначальнейше блаженная, едина истинно — сущая Троица — Единица, непостижимо для нас, но ведомо для Себя²⁵, хочет разумного²⁶ спасения нашего и высших нас существ. Но оно²⁷ (спасение) не иначе может быть совершено, как чрез обожение спасаемых. Обожение же²⁸ есть уподобление, по мере возможности, Богу и единение (с Ним).

Общий конец всего священноначалия²⁹ есть постоянная любовь к Богу и вещам божественным, при помощи Божией, единовидно (во всех нас) священнодействуемая, (а еще прежде этого, совершенное и невозвратное удаление от зла, познание сущего, каким образом оно существует, наследование и веление священной истины). А также боговспомоществуемое причастие единообразного совершенства, по мере сил каждого, — наслаждение, созерцанием, которое мысленно питает и обожает всякого, кто стремится к нему.

Итак мы говорим, что богоначально-блаженное естество божественное, начало обожения, от которого приемлют обожение все по благости Божией, даровало — священноначалие, ради спасения и обожения всех разумных и мысленных сущностей. Премирным³⁰ и блаженным ликам оно даровало священноначалие невещественное и мысленное (потому что Бог возводит их к вещам божественным не внешним образом³¹, но мысленно³² и внутренне, в чистом и невещественном свете озаряя их божественными велениями). Что тем даруется просто и вдруг, нам сообщается, сколько для нас доступно, на основании богопреданных словес, в разнообразии и множестве различных символов³³, ибо сущность³⁴ нашей иерархии составляют богопреданные слова. Самыми досточтимыми словами мы считаем те, которые преданы нам богодухновенными священносовершителями³⁵ нашими в священных книгах и богословских Писаниях; равно как и те, коим наши вожди научены были от тех священных мужей более невещественным способом наставления, который некоторым образом подходит к (способу наставления) небесной иерархии, — от ума уму³⁶, при посредстве слова телесного, хотя более невещественного, без писания. И это-то божественные иерархии предали сонму священнослужащих не в неприкровенных понятиях, а в священных символах, потому что не всякий освящен: и не во всех, как говорит Писание, разум (1 Кор. 8, 7).

Итак, первые вожди нашей иерархии, сами, от пресущественного Богоначалия, преисполнившись священного дара и будучи посланы богоначальною благостию служить проводниками его, со своей стороны, как достигшие уже обожения, независимо жаждали возведения к (совершенству) и обожения тех, кои за ними следовали. Они передали нам, чрез священные установления, посредством писанных и неписанных своих наставлений³⁷, в чувственных образах³⁸ пренебесное, (в разнообразии и многоразличии) то, что само в себе едино в человеческих вещах — божественные, в вещественном — невещественное, и в том, что свойственно нам, — пресущественное. И это не ради непосвященных только, которым непозволительно касаться даже символов, но затем, что наша иерархия, как я сказал, соответственно нам самим, есть в некотором смысле символическая³⁹, имеющая нужду в чувственных (вещах) для божественного возведения нас от них к (вещам) духовным. Смысл символов⁴⁰ открыт божественным священносовершителям, но им не дозволено открывать его только еще совершаемым, так как они знают, что законоположники богопреданной святыни распределили священноначалие между постоянными и несмешиваемыми порядками чинов и между соответственными достоинству каждого священными степенями. А потому, пребывая верным своим священным обетам (потому что помнить их — священный долг), превышающее все, не предавай никому другому⁴¹, священноначальственного священнослужения, кроме единочинных тебе богообразных священносовершителей. Их убеждай обещать по иерархическому установлению — с чистотою касаться чистого и только Божиих (людей) делать причастниками (вещей) боготворных, и (людей) совершенных причастниками (вещей), способствующих совершенству, святых — причастниками всесвятейшего. Кроме всего другого, что касается священноначалия, я передал тебе и этот божественный дар.

Глава II

I. О ТОМ, ЧТО СОВЕРШАЕТСЯ В ПРОСВЕЩЕНИИ (КРЕЩЕНИИ)

Итак нам священно-предано, что цель иерархии нашей есть наше уподобление, сколько возможно, Богу и единение с Ним. А этого¹, как учит слово Божие, мы можем достигнуть единственно любовью к достопочитаемейшим заповедям и священносовершением их. Ибо (Христос) говорит: аще кто любит Мя, слово Мое соблюдет: и Отец Мой возлюбит его, и к нему приидем, и обитель у него сотворим (Ин. 14,25). Что же служит началом² священно-совершения святейших заповедей? Предание священного и божественного возрождения нашего, приготовляющее душевные расположения наши к восприятию других³ священнословий и священнодействий, пролагающее для нас путь восхождения к пренебесному самое первое движение⁵ ума к божественному есть любовь к Богу; а самый начальный шаг священной любви к священносовершению божественных заповедей есть неизреченнейшее⁶ дело нашего обожения⁷.

Если же обожение есть божественное рождение, то тот, кто не получил начала обожения, никогда не может ни узнать, ни совершить ничего из богопреданного. И нам, — скажем по человечески, не нужно ли сначала получить бытие⁸, а потом делать то, что свойственно нам: потому что вовсе не существующее не имеет ни потребности действий, ни бытия; а что существует известным образом, то делает или чувствует одно свойственное его природе? Но это, я думаю, само по себе очевидно. На нем же по порядку рассматривать божественные символы божественного рождения⁹. Только никто непосвященный для неприближается к созерцанию: потому что не безопасно, когда солнце-родное¹⁰ сияние падает на глаза немощные, и не безвредно брать в руки то, что не по нашим силам. И подзаконная истинная иерархия отвергла Озию¹¹ за то, что он прикоснулся к святыне, — Корея — за то, что коснулся высшей его святыни, — а Заддава и Авиуда — за то, что свои дела совершали не благоговейно.

II. ТАИНСТВО ПРОСВЕЩЕНИЯ

1. Иерарх, по подобию Божию, постоянно желая всем человеком спастися и в разум истины прийти, проповедует истинно-благие вести¹², что Бо, умилосердившись над земнородными по своей собственной и всегда присущей Ему благости, сам, ради человеколюбия¹³, удостоил благоволительно низойти к нам, и чрез соединение, подобно огню распаляющему железо и делающему его огневидным, себе уподобит¹⁴ тех, с кем вошел в единение, по мере их готовности к обожению. Ибо елицы прияша Его, даде им область чадом Божиим быти, верующим во имя Его: иже не от крове, ни от похоти плотския, но от Бога родишася (Ин. 1, 12—13).

2. Возлюбивший¹⁵ священное причастие этих истинно премирных (вещей), пришед к кому-нибудь из посвященных (в тайны веры), просить его поруководствовать себя на пути к иерарху; сам между тем обещается со всесовершенною¹⁶ покорностью следовать¹⁷ всему, что будет преподано, и просить, чтобы тот воспринял¹⁸ на себя попечение как о приведении его (к вере), так и о всей последующей жизни. Этот (восприемник), с одной стороны, пламенея священным желанием спасения обращающегося, а с другой — соразмеряя с высотою дела человеческую (немощь), и объемлясь невольным страхом и недоумением,— благосклонно, наконец, дает обещание исполнить просьбу и, взяв его, приводит к соименнику иерархии¹⁹ (т. е. иерарху).

3. Иерарх с радостью приняв (одного из этих) двух мужей²⁰, как овча на рамо, сначала мысленным благодарением²¹ и видимым и телесным преклонением воздает честь и хвалу единому благодеющему Началу, от которого зависит призывание призываемого и спасение спасаемого.

4. Потом созвав в священное собрание весь священный чин²², для содействия себе и для сопразднования спасению человека, а вместе и для возблагодарения божественной благости, он сначала священнословит вместе со всем церковным собранием какую-нибудь песню²³, находящуюся в слове (Божием), а потом, облобызав священную трапезу, идет к пришедшему мужу и спрашивает у него, чего желая, пришел он.

5. Когда этот муж, по наставлению восприемника, боголюбезно осудит безбожие, неведение истинного добра, отчуждение от божественной жизни, и станет просить о приближении, чрез священное посредство его (иерарха), к Богу и вещам божественным: тогда иерарх внушает ему, что обращение его должно быть всесовершенное²⁴, как (обращение) к Богу всесовершенному и непорочному. Потом, раскрыв ему богоугодный порядок жизни, и спросив, будет ли он так жить, после обета (со стороны вопрошаемого) возлагает на главу его руку и, запечатлевши крестным знамением, повелевает иереям²⁵ записать имя этого мужа²⁶ и его восприемника.

6. Когда их запишут, он совершает священную молитву и, по заключении ее от всей церкви (воззванием: аминь)²⁷, чрез священнослужащих разрешает просвещаемого)²⁸ и снимает с него верхние одежды²⁹. Потом, поставив его лицом на запад, с простертыми руками, обращенными к той же стороне, повелевает ему трижды дунуть на сатану и вслед за этим произнести слова отрицания. После того, трижды спросив его (готовящегося ко крещению) — отрицается ли он, — когда тот трижды произнесет отрицание, — иерарх обращает его к востоку³⁰, и тогда, как он возводит к небу очи и простирает руки (иерарх), повелевает ему сочетаться со Христом и со всеми богопреданными священнодействиями.

7. Совершив это, иерарх опять требует (от крещаемого) троекратного исповедания и, когда тот троекратно повторит это исповедание, — помолившись, благословляет его и возлагает руки. За тем священнослужители³¹ снимают с него одежды, а священники приносят святой елей помазания. Иерарх, начав помазание троекратным запечатлением крещаемого и потом передавши его иереям для помазания всего тела, сам идет к матери сыноположения³² (т. е. купели) и, освятив воду ее священными призываниями, совершивши ее тремя крестовидными возлияниями всеосвященного мира и, равночисленно со всесвященным возлиянием мира, воспевши священную песнь вдохновения богодухновенных³³ Пророков, повелевает привести крещаемого. Когда один из иереев возгласит по записи имя самого крещаемого и восприемника его: то крещаемый вводится иереями в воду и подводится под руку иерарха. А иерарх, стоя на возвышенном месте, когда иереи снова близ воды провозгласят в слух его имя крещаемого, трижды погружает его, возглашая, при трех погружениях и возгружениях, тройственную Ипостась божественного Блаженства. После сего иереи, взявши крещаемого, вручают восприемнику и руководителю его в обращении (к вере), и вместе с ним возложив на него приличную³⁴ одежду, опять приводят к иерарху, который, запечатлев его богодейственнейшим³⁵ миром, объявляет, наконец, достойным причащения священосовершительной Евхаристии.

8. Совершив это (иерарх) снова, от исхождения ко вторым (делам служения своего), устремляется к созерцанию первых³⁶, как (человек), никогда и никаким образом не обращающийся от свойственного себе к чему-либо чуждому, но всегда и непрестанно переводимый богоначальным Духом от божественных (вещей) к божественным.  

III. СОЗЕРЦАТЕЛЬНАЯ СТОРОНА (ТАИНСТВА КРЕЩЕНИЯ)

1. Таково, со стороны обрядов, совершение священного богорождения, не имеющее ничего неблагообразного или несвященного; не одни только чувственные образы в себе заключающее, но и тайны боголепного созерцания, образуемые естественными и свойственными людям видимыми действиями. Ибо, если даже умолчать о божественном смысле того, что делается (при крещении), в чем могло бы показаться несовершенным (это священнодействие), которое проповедью и божественным наставлением священно устрояет приходящего к доброй жизни, естественным очищением посредством воды³⁷, проповедует ему о высшем, чем очищение телесное, очищение от всякой скверны посредством добродетельной и божественной жизни? Итак, если бы это обрядовое предание совершающегося (при крещении) и не заключало в себе ничего более божественного, я думаю, и в этом случае не было бы оно чуждым святыни, с одной стороны, предлагая учение о благоустроенной жизни, а с другой — всецелым естественным очищением тела водою образно знаменуя³⁸ всесовершенное очищение жизни греховной.

2. Но пусть это первоначальное душеводство предоставлено будет несовершенным, отделяя, как уже заведено, от толпы то, что принадлежит иерархии и само по себе всегда единовидно³⁹, и распределяя между различными чинами возвождение (к горнему) в приличной соразмерности. А мы, на священных степенях, прозирая к началам совершаемых (обрядов) и священно посвященные в их тайны, — мы знаем, каких черт они суть отпечатки и каких таин образы. Ибо, как ясно показано в сочинении «о мысленном и чувственном»⁴⁰, есть чувственные святыни — отображения святынь мысленных, и руководство, и путь к ним; и есть святыни мысленные — начало и тайна чувственных иерархических (действий).

3. Итак мы говорим⁴¹ что благость божественного Блаженства, преисполненная, всегда одинако выми и всегда в одном количестве, благотворными лучами собственного света, независтно распростирает их ко всем мысленным очам. Если самовластная свобода⁴² разумных (существ⁴³) отдаляется от духовного света, подавляя любовию к злу насажденные в них от природы способности к просвещению: то становится чужда ему⁴⁴, хотя присущий ей свет не отступает, но светит ее смеженными очам, и благоволительно течет к ней, несмотря на то, что она отвращается. Если же она переступает пределы того, что, соразмерно⁴⁵ с ее силами, дано ей видеть, и дерзостно покушается подняться к свету, превышающему ее зрение: то свет ничего не делает несвойственного свету; но она, сама несовершенная, приражаясь к совершенному, несвойственного ей⁴⁶ не достигнет, а от того,
что ей по силам, безчинно презрев (меру), сама чрез себя удалится. Впрочем, как я сказал, божественный свет всегда благотворно распростирается к мысленным очам, и может быть воспринят ими, так как находится при них и всегда готов к боголепному сообщению своих лучей. Этому-то образцу⁴⁷ уподобляется божественный иерарх, независтно простирающий ко всем световидные лучи богопросвещенного своего учения и всегда Богоподражательно готовый просветить приходящего, не обнаруживающий ни зависти, ни чуждого святыни гнева на прежнее отступление, или невоздержание, но — Богопросвещенно, священноначальственно осиявающий* постоянно приходящих⁴⁸ своими световождениями, благолепно и чинно, и сообразно со степенью восприемлемости каждого в отношении к священным (вещам).

4. Но Божество есть начало священного порядка, по которому священные умы (становятся) самопознающими⁴⁹; (того именно порядка, по которому) востекающий к созерцанию собственной природы⁵⁰ сначала сам увидит, что такое он, и получит это, как первый священный дар от воззрения на свет; а рассмотревши хорошо беспристрастными очами, что в нем есть, он удалится от темных тайников неведения. Но, будучи несовершен, он не вдруг возжелает совершительнейшего единения и причастия Божия; а мало по малу, будет возводим от того, что в нем есть хорошего, к лучшему, от лучшего к самому совершеннейшему и, наконец, достигши совершенства (будет возведен) последовательно и священно к богоначальной высоте. Этого-то⁵¹ благолепного и священного порядка образом служит стыд приходящего и смиренное самосознание, требующее восприемника, как проводника на пути к иерарху. Приводимого таким образом божественное Блаженство приемлет в общение с собою и сообщает ему, как бы некое знамение, собственный свет, делая его приближенным к Богу и общником наследия (вещей) божественных и священного чиносостава (Церкви). Священным символом этого служит запечатление крестным знамением⁵², даруемое приходящему от иерарха; и спасительная запись иереев, сопричисляющая его к спасаемым и вносящая в священные памятники вместе с ним⁵³ и восприемника, одного как истинного ревнителя животворного пути к истине и спутника⁵⁴ (на этом пути), богопосланному вождю; а другого — как благонадежного руководителя для того, кто следует богопреданным наставлениям.

5. С другой стороны, невозможно в одно и тоже время быть причастником (вещей), совершенно противных друг другу и, получившему некоторого рода общение с единым, (нельзя) иметь раздельные жизни, если он твердо стоит в общении с единым; но (надобно) быть неудержимым⁵⁵ и непреклонным при всех случаях к разделению единого. В священное знамение этого, преданные нам обряды, обнажая⁵⁶ приходящего от прежней жизни и разрешая даже от самых последних ее следов, поставляются его нагого и изутого, лицом к западу и он протяжением рук (как бы отталкивающих что) выражает отрицание от общения с темным злом, и как бы выдыхает⁵⁷ одержавший его навык к злу, и громогласно произносит совершенные отречения от того, что противно богообразию. Когда таким образом он сделался совершенно освобожденным от уз и чуждым общения (со злом), (обряд) обращает его на восток, внушая⁵⁸, что твердое стояние в божественном свете и стремление к нему может быть только при совершенном удалении от зла, — и с доверием принимая от крещаемого, уже соделавшегося единовидным, священные обеты всецелого сочетания с Единым⁵⁹. Но посвященным в тайны иерархические, я думаю, известно, что разумные существа приобретают неизменяемость⁶⁰ богообразного состояния чрез постоянные усилия и стремления к согласию с Единым и чрез всесоверщенное умерщвление и уничтожение всего противного Ему. Ибо не только удаляться надобно от всякого зла, но и быть мужественно непоколебимым⁶¹, всегда безбоязненным в отношении к пагубным влечениям ко злу, и никогда не оставлять священной любви к истине, постоянно и вечно стремиться к ней, сколько есть силы, всегда священно подвизаясь в восхождении к высшим совершенствам богоначалия.

6. Точные изображения этого ты видишь⁶² в том, что священноначальственно совершается: ибо боговидный иерарх предначинает священнодействие помазания, символически призывая крещаемого к священным подвигам. На эти подвиги, став под (знамя) подвигоположника Христа⁶³ (ибо, как Бог⁶⁴, Он есть виновник подвигоположения, как премудрый, Он положил законы, а как совершеннейший, уготовал благоприличные победителям награды, — и что еще божественнее, как благий, Он сам стал в ряду подвижников вместе с ними, прияв священный подвиг за их свободу и победу, против державы смерти и тления),— (под Его то став знамя) посвящаемый с радостью течет на подвиги, как на подвиги божественные, пребывает тверд в законоположениях Премудрого и сообразно с ними неуклонно подвизается, имея твердую надежду на вожделенные награды, как подвизающийся под знаменем Господа и Началовождя подвигоположения. Восходя же⁶⁵ по божественным следам Ставшего первым между подвизающимися⁶⁶, и одолев богоподобными подвигами⁶⁷ препятствующие ему в обожении действия и⁶⁸ существа, он умирает со Христом, т. е. таинственно — греху чрез крещение.

7. И вникни внимательно, с какою точностью соответствуют обряды (вещам) священным. В самом деле, сообразно тому, как смерть⁶⁹ в отношении к нам не есть уничтожение существа, как иные думают, но разделение соединенного, ведущее к невидимому для нас⁷⁰ и душу, так как она чрез лишение тела делается невидимою, — и тело, так как оно скрывается в землю и чрез некоторое другого рода телообразное⁷¹ изменение исчезает из виду у людей, — сообразно сему, сокрытие всего человека под водою принято за образ смерти и могильной незримости. Итак символическое учение таинственно внушает, что тремя погружениями в воде священно крещаемый подражает, сколько доступно людям подражание Богу, богоначальной⁷² смерти в продолжении трехдневного погребения Иисуса Жизнодавца, в котором, по таинственному и сокровенному преданию слова Божия, князь мира не обрел ничего.

Затем на крещаемого возлагают световидные одежды; ибо мужественным и боговидным бесстрастием в отношении к противному и стремлением к Единому в сочетании (с Ним) безобразное⁷³, укрощается и не имевшее вида получает вид, всесовершенно осияваясь световидною жизнью. Совершительное же помазание миром делает крещаемого благоуханным: ибо священносовершившееся богорождение соединяет крещаемого с богоначальным Духом. А духовно-руководительное и совершительное нисхождение (Духа), неизглаголанное само по себе, я предоставляю духовно уразуметь⁷⁴ тем, кои удостоились священного и богодейственного общения умом с божественным Духом. В заключение же всего иерарх призывает крещаемого к святейшей Евхаристии, и делает его причастником совершительных таинств.

 

Примечания преподобного Максима исповедника

К главе I

¹ Боготворного: боготворного, говорит, творимого Богом, или данного людям от Бога, — а с другой стороны, и в том смысле, что христианская иерархия делает богоподобными и возводит к обожению.

² Предания: (выражается то), что иерархическое ведение получил он из предания.

³ Не вынести из ограды, т. е. чтобы легкомысленно и неуважительно не делать святыни открытою для всех непосвященных, поставляя божественное и таинственное предметом глумления.

⁴ Одним освященным; потому что не должно святое показывать оскверненным, и бисеры метать пред свиньями.

⁵ Богоначальнейшая премудрость: нужно заметить против Несториан, что премудрость (Ум), говорится и о Боге. Освящения же — очищения для священства.

⁶ По мере сил: по мере сил тех духовных и мысленных существ, а не по мере сил самого Иисуса: Он беспредельно могуч, как Бог.

⁷ Сближает: толкование этого находится в 5-й главе (книги) «об именах Божиих»***.

⁸ Многими разностями, я думаю, называет он многообразные попечения о плотских пожеланиях, которые запрещает Господь; а единовидною и божественною жизнью — искание прежде (всего) царствия Божия и правды Его, что выразил Господь словами молитвы: да будут едино (Ин. 17, 11). А такое состояние души назвал священным состоянием, потому что оно в особенности прилично освящаемым.

⁹ Ведением тайн, т. е. разумным, постижением слов и заповедей Божиих. Ибо священные наставления — не для простого только слушания и повторения на словах, но чтобы проповедь сопровождалась сознанием и разумением. Таким-то образом (приближающиеся) к Богу сначала сами посвящаются Ему, а потом таким же образом сообщают тоже и другим, — достигают совершенства и, в свою очередь, возводят к совершенству.

¹⁰ Ангелов: и теперь говорит о девяти чинах, которые поименовал прежде в книге «о небесной иерархии».

¹¹ И вся эта, теперь воспеваемая: в чем сила всякой иерархии?

¹² Именно иерарха: т. е. епископа.

¹³ И подчиненным: (говорит) о степенях иерархии.

¹⁴ Низшие следуют: пресвитеры, диаконы и проч.

¹⁵ Но высшие нас сущности: сравнение небесной и чувственной иерархии.

¹⁶ Чувственных символов: чувственные символы — это вслед за сим объясняемые таинства, т. е. крещение или просвещение, собрание или таинство причащения, и другие.

¹⁷ Едино: т. е. Бог.

¹⁸ Однообразно, одним и тем же образом.

¹⁹ Подробнее, вместо: пространнее.

²⁰ О мысленном; надобно заметить, что сочинение, составленное им о мысленном и чувственном, у нас не находится.

²¹ Иерархия вообще: иерархия, говорит, как представляет священное предание наше, есть то, что, созерцается или говорится, в отношении к целому составу (церковной святыни), о (вещах) предшествующих священнодействиям, или относящихся к ним, или и о самом образе совершения их. Ибо совокупнопением в одном начале он называет сосредоточение всего, как сокращением мы называем повторение в немногих словах прежде сказанного.

²² Всецелый: целым называется то, что содержит в себе многое. Итак, когда говорится об иерархии целого чина, что под именем иерархии разумеется начальственнейшее и производительное средоточие священноначалия; так священноначалие иерархии, т. е. чина пресвитеров, есть епископ, который должен знать тайну очищения, просвещения и совершения; священноначалие диаконского чина — архидиакон, который должен знать действия богослужения; и так далее и другие степени.

²³ Во всей целости: сосредоточение святыни есть знание всего священнического благоустройства.

²⁴ Начало такой иерархии: каково начало иерархии, и о Троице.

²⁵ Ведомо: этим выражается, что святая Троица ясно ведает свое существо, так что мы должны сказать, что Она одна только и знает свою природу.

²⁶ Разумно: этим намекается, что Ангелы и люди суть существа разумные.

²⁷ Оно: т. е. спасение.

²⁸ Обожение же: что такое обожение?

²⁹ Священноначалия: какая цель всей иерархии и к чему должен стремиться иерарх? (Св. Отец) замечает именно, что конец или цель всей иерархии, ангельской и человеческой, по его словам, — любовь к Богу и божественному, и то, что перечисляется далее. Единовидно священнодействуемая — означает всесовершенное и единообразное обращение к этому священнослужению.

³⁰ Премирным: объясняет, как Бог движет мысленные силы и как просвещаемся мы.

³¹ Не внешним образом: люди извне получают познание истины, т. е. чрез созерцание творения, чрез наставления учительские и проч. т. п.; а Ангелы внутренно просвещаются в своей мысленной силе; в них прямо напечатлевается воля Божия и они получают образ богоподобия и ведение сущаго, как оно есть.

³² Но мысленно: надобно вникнуть, как озарения Божии движут божественные умы внутренно, а не извне, ибо, говорит, Бог мысленно осиявает их. Поскольку мыслящее есть то, что мыслит, а мысленное — то, что мыслится, пища же и как бы поддержание мыслящего есть мыслимое, то, по справедливости, Бог, — так как это суть умы бестелесные, — становясь мысленным и внутренно мыслимым ими, сколько они могут преуспевать в этом, просвещает их, в то время, как их ум мыслит и питается.

³³ Различных символов: различными символами в этом месте он называет многообразное учение Писания, а в особенности, то, которое посредством символических слов возводит к созерцанию божественного естества и духовных сущностей, а иногда учение, направленное к исправлению деятельности, как законоположения законные (древнего закона?), возводимые к нравственному сокровенному смыслу. А всего больше символов и образов в обрядах таинств.

³⁴ Ибо сущность: обрати внимание, в чем сущность нашей иерархии, и что такое слово Божие.

³⁵ Священносовершителями: священносовершителями называет он Апостолов, которых назвал и вождями: богословскими же писаниями — книги ветхого и нового Завета; а невещественным наставлением — бывшее у Апостолов от Духа ведение смысла Писания, названного у него словом телесным, по каковому тайноучению и составлены догматы нового Завета. Близким к небесной иерархии назвал он просвещение Духом силы владычественной (т. е. ума).

³⁶ От ума уму: обрати внимание на следующие за тем слова — при посредстве слова; это значит, что таинства преданы чрез слово неписанное. Слово: предали — нужно понимать в обыкновенном смысле. В священных же символах, — сказал, указывая па излагаемые за тем таинства, к которым он прилагает таинственное созерцание.

³⁷ Посредством неписанных наставлений: заметь, что божественное передается нам и посредством неписанных наставлений.

³⁸ В чувственных образах: об иконах.

³⁹ Символическая: человеческая иерархия — символическая, и (состоит) из чувственных (символов). То есть, мы не лицом к лицу приступаем к самым божественным делам, а поскольку они совершаются чрез символы, например, чрез чашу благословения, как говорит Апостол, и чрез хлеб, егоже ломим (1 Кор. 10, 16), и др.

⁴⁰ Открыт: т. е. (священнослужителям) известны и самые обряды, и то, какие вещи и таинства они знаменуют.

⁴¹ Не передавать другому: потому что таинственное пересказывать должно с уверенностию в его безопасности.

 

К главе II

¹ А этого: т. е. уподобления Богу и единения с Ним.

² Что же служит началом...? Начало, говорит он, и путь к соединению с Богом и небесному наследию есть божественное крещение; потому что, аще кто не родится водою и Духом, не узрит царствия Божия (Ин. 3,5); здесь-то (поставляется) внутренний человек в состояние лучшее и спасительное, и делается искуссным в божественных словах и делах.

³ К восприятию других: три некоторые (вещи), говорит он, требуются для начала (исполнения) заповедей: принятие слова Божия, оглашение в божественной вере и возрождение чрез божественное крещение. И хорошо показал он, что самое предпочтительное и особенно важное движение ума, есть любовь к Богу, и что некоторым образом начало любви к Богу есть божественное воссоздание нас, т. е. возрождение посредством крещения, чрез которое зачинается в нас божественная жизнь; потому что создание нас из семени хотя также зависит от Бога созидающего, но оно есть дело естественное, тогда как (воссоздание) чрез крещение есть дело божественное: ибо не от крове, ни от похоти мужеския (Ин. 1,13). И как в естественном рождении нужно сначала получить бытие, и потом уже делать и испытывать, что нам свойственно (людям, например, свое, а бессловесным, равным образом, что им свойственно): так и в божественном возрождении крещением, нужно прежде начать существовать для Бога, а потом уже делом обнаруживать любовь к Нему и все прочее, что относится к доброй жизни.

⁴ Как сказал славный: говорит о блаженном Иерофее, как часто указывал в прежних писаниях.

⁵ Самое первое движение ума: какое движение ума самое важное?

⁶ Незреченнейшее: т. е. воссоздание и возрождение чрез крещение, как показывает далее.

⁷ Обожения: т. е. возрождения чрез крещение.

⁸ Получить бытие: потому что сообразные с природою деятельность следует за существованием уже с (тою или другою) природою.

⁹ Божественного рождения: т. е. крещения.

¹⁰ Солнцеродное: сияние, которое производится солнцем; а разумеет он лучи.

¹¹ Озию: заметь, что (случилось) с Озиею, Кореем и Надавом.

¹² Благие вести: какие истинно-благие вести?

¹³ Ради человеколюбия: заметь о домостроительстве.

¹⁴ Уподобить: т. е. чрез веру, как (говорит он) далее.

¹⁵ Возлюбивший: так он называет недавно уверовавшего и хотящего принять крещение; посвященным же — христианина и совершенно верного.

¹⁶ Со всесовершенною: (дело идет) о так называемом ныне восприемнике новопросвещенных. Следовать: согласно сказанному в законе: во всем послушаем гласа Господня.

¹⁸ Воспринял: разумеет того, кого просили воспринять, откуда он и называется восприемником.

^19—20Соименнику иерархии: иерарх принял в Церковь из тех двух мужей, — а говорю о восприемнике и о пришедшем, — одного, как овча погибшее, тогда как другой обращает этого от заблуждения (ибо восприемником был верный и не должен считаться принимаемым вновь), — за тем иерей благодарит Бога. Если же так сочетать: («приняв этих двух мужей») — то, очевидно, будет солецизм.

²¹ Мысленным благодарением: мысленным благодарением называет он безмолвное и совершающееся в уме, а телесное (состоит) в преклонении главы и поклонении Богу.

²² Весь священный чин: т. е. весь клир.

²³ Какую нибудь песнь: заметь, что из всего Писания можно приносить песни Богу, а не из одного Давида. Иначе: «какую нибудь песнь», — или песнь Мариам, сестры Моисеевой: поим Господеви, или 33 псалом Давида, или часть его: приидите к Нему, и просветитеся.

²⁴ Должно быть всесовершенное: всесовершенным обращением он называет обращение от всей души.

²⁵ Повелевает иереям: заметь, что стоящих ниже епископов он именует иереями, именуя так пресвитеров и самых диаконов; ибо они записывали имена просвещаемых.

²⁶ Этого мужа: заметь еще о записи крещаемого и восприемника.

²⁷ По заключении от всей церкви: т. е. возглашением: «аминь».

²⁸ Разрешает: (говорится) о том, что совершается в божественном крещении.

²⁹ В этот раз снимается не вся одежда, но одна оставляется, как видно из дальнейшего. Чрез священнослужителей: т. е. чрез диаконов.

³⁰ Обращает к востоку: этим он делает его как бы молящимся и просящим; а обращением его на запад как бы отвергающим дела тьмы. Заметь, что имевших креститься раздевали тогда одни диаконы, как ты знаешь. Дальнейшее найдешь ты, что диаконов называет он священнослужителями, а пресвитеров — иереями.

³¹ Священнослужители: священнослужителями называют диаконов.

³² К матери сыноположения: матерью сыноположения называет он купель.

³³ Священную песнь вдохновения богодухновенных Пророков: так нужно словесочетать это место: «священную песнь вдохновения богодухновенных Пророков», — чтобы выходил такой смысл: «и потом епископ, воспевши священную песнь Святого Духа, который вдохновлял божественных Пророков, берет Мужа». Не говорит: священную песнь Пророков, потому что не все Пророки изрекали одну и ту же песнь. (Песнь эта) есть 8-й псалом: глас Господень на водах и аллилуиа.

³⁴ Приличную: т. е. белую.

³⁵ Богодейственнейшим: в другом (списке) написано: «богословственнейшим».— Читающему писание сего отца «о церковной иерархии» не должно удивляться, если он говорит что нибудь об обрядах при таинствах отлично от содержимого ныне в церквах чина: как и в этом месте он говорит, что за миропомазанием тотчас следует св. причастие. Ибо, может быть, это было нужно сообразно с обстоятельствами времени, тогда как ныне это делается благоустроение, за полною литургиею божественных таин, за которою должно причащать и новопросвещенных. А слова: опять устремляется к созерцанию первых, намекают, что после этого или совершается молитва, или что иерарх отходит за тем к божественной литургии.

 

³⁶ Устремляется к созерцанию первых: слова его означают вот что: епископ представляет в себе образ Бога всяческих. Как Бог, всегда пребывающий в собственном единстве и тождестве, неотступно пребывая в Себе самом, для спасения всех, распространяет на все промыслительными путями лучи благости и присущ всему, не отступая от внутреннего в себе пребывания: так и епископ, по символическому подражанию (сколько этого возможно) Богу, пребывая в собственном чине, т. е. в церковном начальстве, выходить, по человеколюбивому промышлению, к (делам) вторичным, т. е. снисходить к обращающемуся, учит его, помазует, запечатлевает и, окрестивши, делает причастником дара. Все сии дела, как служебные, суть, по отношению к его начальству, дела вторичные. Итак, исполнивши все вторичное, он опять возвращается к жертвеннику, представляя символически, по уподоблению Богу, что, хотя он промыслительно и исходил ко вторичному ради спасения пришедшего, однако не отступил от собственного дела и от пребывания в своем, т. е. на высоте божественного созерцания; но от божественного, — вместо: от священнодействия над новопросвещенными, — возвращается опять к божественному, как бы на высоту богословского созерцания, водимый и переводимый к тому, что угодно Святому Духу. Тоже говорит он немного после в созерцании таинства причащения.

³⁷ Посредством воды: потому что водою очищается нечистое.

³⁸ Знаменя: (говорит) что нужно делать толкование слушателям, и что многие, которых он называет толпою, не могут слышать о таких таинствах.

³⁹ Единовидно: единовидным называет боговидное; а под толпою разумеет народ и непосвященных.

⁴⁰ В сочинении о мысленном: говорит, что им составлено сочинение «о мысленном и чувственном», и что оно содержит.

⁴¹ Итак мы говорим: созерцания.

⁴² Свобода: заметь, что всякое разумное лицо и сила, ангельская ли то, или человеческая, свободна и самовластна, и как она делается злою.

⁴³ Разумных (существ): говорит, что два рода зла у разумных (существ); они или совершенно удаляются от божественного света, возлюбивши зло; или, презрев данную им меру просвещения и дерзновенно решившись преступить ее, но будучи бессильны принять то, что превышает силы их, совершенно теряют и данную им меру, тогда как божественный свет остается везде одинаково неизменным.

⁴⁴ Чужда ему: как значит войти в согласие, так и значит удалиться от согласия и единения. Слово это значит иногда и — висеть, но здесь употреблено в первом значении.

⁴⁵ Соразмерно: сказанное образно о чувственном свете можешь в известной мере приложить к разумению (вещей) божественных, поелику написано: высших себе не ищи: яже ти поведена, сия разумевай (Спр. 3, 21, 22). Мерою же здесь нызвает он то, что по силам (нашим).

⁴⁶ Несвойственного ей: несообразного с нею, как превышающего ее силы.

⁴⁷ Этому-то образцу уподобляется божественный иерарх: чей образ — епископ?

⁴⁸ Приходящих: отсюда ясно, что он получает слушающих.

⁴⁹ Самопознающими: заметь, что первый дар, получаемый кем-либо от тщательного научения, есть познание себе, во исполнение написанного в законе: внемли себе, как говорит и божественный Василий. Он таким образом подражает отчасти Ангелам, которые знают себя.

⁵⁰ В этом месте называет он созерцаемое или познаваемое; востекающий, т. е. весь движимый к тому, чтобы созерцать; а первым священным даром называет он познание себя.

⁵¹ Этого-то толкование, что (значит) прийти при посредстве восприемника к иерарху.

⁵² Запечатление: что такое печать, и что — запись?

⁵³ Вместе с ним — вместо:

⁵⁴ Спутника: кто вместе идет.

⁵⁵ Неудержимый: не иметь, так сказать, никакого отношения к прежней жизни и не поддаваться разделениям единовидного: потому что одно во всем самому себе равно, как одно; а множество, поелику состоит в раздроблении грехов, не равно.

⁵⁶ Обнажая: почему (приходящий) обнажается?

⁵⁷ Как бы выдыхает: заметь, что значит, что оглашаемые дуют на диавола.

⁵⁸ Внушая: т. е. предание символов внушает.

⁵⁹ Всецелого сочетания с Единым: всецелое сочетание с Единым понимай согласно со словами Господа, который говорит: да будут едино (Ин. 17, 11), т. е. да взирают на одно то, что угодно Богу, а стремление (понимай), как возвышение разума к Богу и удаление от земного.

⁶⁰ Приобретают неизменяемость: как и от чего делаются неизменяемыми мысленные чины?

⁶¹ Неослабным, неженоподобным, мужественным, не податливым, непреклонным к какому бы то ни было влечению. Нужно знать, что это сказано применительно к мужественным или мужеподобным женщинам.

⁶² Ты видишь: о помазании.

⁶³В словосочинении настоящего места (сделана) перестановка слов, потому что вставлена длинная вводная речь. Так нужно расположить слова: «посвящаемый с радостию течет на подвиги, которые должен совершать под знаменем подвигоположника Христа, как на божественные», — и далее:

ХРИСТОС

Как Бог, учреждает подвиги
Как Премудрый, полагает законы
Как Благий, споборствует
Как Всесовершенный, благоукрашает подвиги

⁶⁴Ибо, как Бог: Христос есть Бог, вопреки несторианам.

⁶⁵Восходя: говорит о крещении.

⁶⁶Первым между подвизающимися: первым между подвизающимися называет Господа, который единственно по благости своей подвизался против державы смерти.

⁶⁷Подвигами: т. е. чрез помазание божественным миром.

⁶⁸Действия и существа: действиями называет он грехи и страстные пожелания и движения, а существами — деятельные существа демонские: ибо лукавые действия видимы не в своей собственнвой сущности.

⁶⁹Смерть: что такое смерть, и что наш состав есть соединение души и тела.

⁷⁰Ведущее к невидимому: некоторые говорят, что это незримое есть ад, т. е. невидимое и незримое удаление души в места, незримые для (существа) чувственных.

⁷¹Телообразное изменение: тело часть превращается не только в червей, но и в других животных. Заметь, что и такую перемену он называет изменением, — что смерть не есть уничтожение нашего существа, что душа, выходя из тела, становится невидимою и не обращается около тела, как говорили некоторые, и что погружение в воду хорошо принято для означения смерти.

⁷²Богоначальной: богоначальною смертью называет он тридневное погребение Господа, и говорит, что изречение, сказанное Господом: грядет сего мира князь, и во Мне не имать ничесоже (Ин. 14, 30), есть изречение слова Божия. Князем же мира и диавольских намерений в людях называет он сатану, имущего державу смерти, как говорит Апостол (Евр. 2, 14). Так как во Христе не обрел он ни тени преступления своего, потому что Он беззакония не сотвори, ниже лести, как говорит Исаия (55, 9): то потому и не бяше мощно держиму ему быти от смерти (Деян. 3, 24), как говорит Петр; но один в мертвых остался он свобод, как говри Давит (Пс. 87, 6).

⁷³Украшается безобразное: поелику скверная жизнь, по Апостолу, есть тьма (1 Ин. 1, 6), — есть нечто весьма безобразное и отвратительное, не имеющее вида божественного разумения, потому что есть затемнение и заграждение добродетели: то приходящий, по истине, украшается крещением и принимает вид света, делаясь чадом света и получая семя Божие, которое есть свет, как говорит божественный Иоанн (И Ин. 3, 9). Безвидным же называл он отвратительное или вовсе непричастное вида, как и сквернообразное мы часто называем безобразным.

⁷⁴Духовно уразуметь: я предполагаю, что великий Дионисий умолчал по смиренномудрию, т. е. как будто не знач. Ибо, что он сподобился Духа прозрения, это ясно показал в послании к евангелисту Иоанну. Но, мне кажется, это значит, что, будучи благоуханием Христовым, удостоившиеся божественного Духа и соедирненные с ним чистотою, как говорит Апостол, чувствуют Его присутствие, потому что говорят (разными) языками, или имеют дар пророческий, или совершают исцеление и все то, о чем говорится в Деяниях и у божественного Павла. Иначе: те, кои, как духовные, разумеют духовное и (духовная) духовными сразсуждают, поймут таким образом и божественное и духовное благоухание. Павел называет благоуханием Христовым тех, которые проповедуют евангельское (учение), так как они ведут от жизни веры к жизни, возвещая отпущение (грехов), чрез крещение, дар Святого Духа и царство небесное под условием боголепных дел, исполненных мысленного благоухания. Потому-то божественный Иоанн созерцает в Апокалипсисе молитвы святых, как полные фимиама фиалы. А зловоние диавола — это дела греховные, как и сказано в Псалмах: возсмердеша и согниша раны моя, от лица безумия моего (Ис. 37, 6), т. е. греха моего. Потому о Христе и пророчествовали, как о мире излиянном; и обоня Господь воню благоухания (Быт. 8, 1), при жертвоприношении праведного Ноя. Отсюда и Евангелие для одних, есть воня смертная, т. е. для неверных и нечестивых: оно для них воня смертная потому, что обличает их дела и осуждает в геенну, точно также, как и самое лучшее миро в одно и тоже время и людям доставляет услаждение, и умерщвляет свиней, не могущих сносить сильного благоухания. Об этом пространно говорит он ниже в 4-й главе, о мире.

Из апостольских постановлений. Итак крещение преподается в образ смерти Господней; вода — во образ гроба; елей, — во образ Духа Святого; печать — во образ креста; миро есть утверждение исповедания.

 

Толкование Георгия Пахимера

К главе I

После небесной иерархии (св. Дионисий) дает понятие и об иерархии нашей, которую не назвал земною потому, что она, хотя находится и на земле, но цель ее и назначение — небесные: так как она ведет к подражанию Богу человека, подобно как та — божественные и небесные силы. Ибо очищать, просвещать, совершать, главным образом и собственно принадлежить Богу, и во вторых — Ангелам, в-третьих — и самим людям: эти три (действия) . и составляют дело иерархии. Когда они совершаются у вышних существ, то, хотя и суть таинства, как высочайшие дела Божии, но не суть таинства в отношениях их (вышних существ) друг к другу; потому что все они святы и посвящены в тайны благодатию Божиею, хотя одни и превосходят других или по степени тамошнего чина, или — силы. А когда совершаются в нас, называются таинствами; потому что не все (между нами) чисты, не все посвящены в тайны. Потому-то эти (действия), между ними, принадлежат всем, хотя они и очищаются, и просвещаются, и совершаются каждое по своей мере; а между нами — не всем, но некоторым, как и Бог говорит чрез Пророка: тайна моя Мне и моим, где своими называет вообще священников, или просвещенных.

Учение следующих глав св. отец раскрывает с двух сторон. Сначала излагает он, как совершается таинство (о котором говорится в известной) главе, а потом переходит к созерцательной его стороне. Так, например, сначала — изложение таинства Просвещения, а потом — созерцательная его сторона. Опять: изложение таинства Собрания (Причащения), потом — созерцательная его сторона. Ибо, так как и мы двойственны, — видимы по телу и мысленны по душе: то двойственна и иерархия наша: чувственна, по отношению к совершаемым ею обрядам, — мысленна, по отношению к созерцательной стороне. Созерцание же есть непосредственное и чуждое чувств проницание ума к тому, что скрывается под символами. Символы-то такой иерархии суть таинства для чуждых Церкви и непосвященных. Впрочем и созерцание, как знание высшее и имеющее нужду в вере, можно бы назвать таинством, как говорит Апостол: тайну вам глаголю: вcu бо не успнем, вcu же изменимся (1 Кор. 15, 51). Он однако только символы называет таинствами, — т. е. в отношении к непосвященным, как уже сказано; а те мысли, к которым они возводят, он называет созерцанием (так как они возводят ум к созерцанию заключающегося в них, как оно есть, хотя это и представляется в символах). Ибо посвященный и находящийся внутри св. скинии должен открытым лицом, с верою, созерцать относящееся к вере.

1. Что наша иерархия, хотя и называется нашею, но сама по себе есть божественная, как и иерархия небесная, и в Боге имеет основание, и чрез участие в тех божественных (вещах) и чрез то священное знание и действие делает причастников своих обоженными и возводит к совершенству, — это надобно показать из священнейших Писаний, — но не всем вообще, а только тем, которые, чрез апостольское предание, сподобились того же тайноводства. Ты же смотри, священное чадо, чтобы или в виде новости, или в виде учения (ибо учители — Отцы), такие таинства легкомысленно и неуважительно не сделать открытыми для непосвященных, которые божественное и таинственное обращают в повод к глумлению; но почти оное, как слово (Божие), молчанием. Если же где и нужно будет сообщить, то сообщая их не непосвященным, но священным, и им — священнолепно и вместе со священным объяснением, не останавливаясь на образах, но проясняя незримое; ибо так преданы они и нам, которые обращаемся в божественных (вещах), или которые, как ликовственники, воспеваем божественное. И сам Бог, богоначальнейший Ум, вина всякого освящения и богодействия (ибо, так как иерархия есть ведение и действие, то освящение относит он к ведению, а богодействие — к действию) открывается небесным силам яснее и мысленнее (и мы мыслим, но не как они) и приближает их к собственному свету, дабы они просвещали других,— (приближает), сколько возможно для тех мыслящих и мысленных существ, а не «столько возможно» для Него самого, потому что Бог беспредельно могуч. А наши многие разности, многообразные попечения о плотских пожеланиях, которые запрещает Господь, сводит к единовидной и божественной жизни, т. е. к исканию прежде царствия Божия и правды Его. И такое качество души он назвал священным состоянием, потому что оно в особенности прилично освящаемым. Итак, принимая от Него силу, мы приступаем и к делу священнослужения, и таким образом приближаемся к Ангелам, чрез уподобление им; а при посредстве их, взирая к богоначальному свету и просветившись оттуда ведением таин (а тайнами называет он учение о Боге; ибо священные наставления существуют не для одного бесплодного слушания или проповедания наставлений), можем, как вкусившие тамошних благ, соделаться освящаемыми, т. е. чистыми, световидными и совершенными, и как бы сроднившимися с тем и могущими действовать на других, — посвятителями, просветителями, или освящающими, и совершителями. Ибо таковы три степени иерархии.

2. Поскольку слово (св. Отца) признает две иерархии по отношению к причастию их в богоначальнейшей сущности всякой иерархии — Бог: то св. Отец хочет объяснить общее в них и собственное (каждой), а потому говорит: какова небесная иерархия, это ты найдешь в другом (сочинении), где сказано об ней, хотя не по ее достоинству, но сколько для нас возможно было. В этом же отделении мы скажем об одном, достойном замечании, именно: предположив во всем следовать древнейшим (преданиям), мы в книге о небесной иерархии, сообразно с ними называли чин Престолов высшим других; но при этих (словах Дионисия) нужно подумать, хорошо ли (называть так) этот чин, а не — Серафимов; потому что в этом сочинении, начав от последних чинов, он оканчивает Серафимами. Впрочем как бы то ни было, пусть имеет верх то, что древнее. Указывая общее для всякой иерархии, святой говорит, что всякая иерархия имеет одну и ту же силу. Он говорит: «именно иерарха, сообразно с собственным его значением»: потому что иное совершенство у Ангела, и иное у человека, и опять — у всякого по своей мере и чину: ибо у небесных (сущностей) иное просвещение для высшего, и иное для низшего чина, а у земных — иной чин епископов, и иной пресвитеров; согласно с этим говорит, что и иерарх делается причастным совершенства, и тем, кои ниже его, сообщает полученное им от Бога просвещение, так что и низшие следуют за высшими и руководят тех, кои еще ниже, — в этом сила, общая всякой иерархии. Не общее же, а собственное свойство каждой иерархии (состоит в том), что небесная, так как принадлежит бестелесным и, в отношении к нам, мысленным (сущностям) (ибо, во отношении к Богу, и он — мыслящий): то поэтому и иерархия их мысленна и премирна. А наша, будь и раздробляема чрез различные чувственные символы, каковы: Крещение, Приобщение, и др., делается многообразною. Чем более кто восходит к единому, тем более преуспевает в разуме, и чем более прилепляется к чувственному, тем более рассеевается по чувственному, что воспринимает чувствами. Еще другое различие этих двух (иерархий); те Бога и божественную добродетель разумеют, как умы, сколько возможно для них разуметь; мы же возводимся к Богу посредством чувственных образов, которые, то есть, совершаются в Церкви. Истинно же сказать-то, к чему стремятся все, — едино; т. е. по отношению к цели двух иерархий, все единовидны, объединяясь между собою мысленною деятельностью. Ибо, как мы, будучи возводимы, объединяемся, так и божественные Ангелы единятся, будучи возводимы к божественным созерцаниям. Ибо предмет стремления один, хотя не одинаково и не одним и тем же образом стремящиеся достигают его, но каждый по своему достоинству. Впрочем об этом сказано в другом месте; теперь же, призвав Спасителя Иисуса, попытаюсь сказать о нашей иерархии, и ее причине и сущности (а она есть богоначальнейшая сила).

3. Иерархия, как представляет досточтимое предание наше, есть полный состав всего, что созерцается или говорится о подлежащих священных предметах. Ибо совокуплением он называет сосредоточение всего, как сокращением мы называем повторение прежде сказанного в немногих (словах): потому что (иерарх) в себе заключает ведение всех (чинов, под ним находящихся), и пресвитеров, и диаконов, и других; почему он и называется иерархом, и, надобно думать, — от иерархии, по соименности с нею. И как слово (иерархия) употребляется, для (выражения) целого, и о всех священных чинах; так и назвавший иерарха говорит о лице, просвещенном всем священным ведением, в котором ясно познается подчиненная ему иерархия. Ибо, если бы он не был проникнут ведением всецело и всем частям, то не могла бы осуществляться и самая тайна иерархии. Но пусть никто не говорит: «кто же так совершен?:» Ибо Отец предполагая говорить не о том или другом иерархе, а об иерархе вообще, как лице, которое должно иметь без недостатка приличные ему качества: подобно как, если бы говорил о грамматике вообще, то говорил бы то, что требует от совершенного грамматика, а иначе грамматика хромала бы, не в состоянии будучи явиться в том виде, в каком должна быть. Начало такой иерархии — святая и блаженная Троица, едина истинно — сущая и одна только ведущая себя, потому что Она одна только знает собственное существо. Она хочет спасения разумных Ангелов и людей; спасение же есть обожение спасаемых. Подобно тому, как мы говорим: спастись от чего-либо другого, — от страха значит — получить безопасность, — спастись от болезни значит — сделаться здоровым: так и в отношении к этому предмету, — спастись от отчуждения от Бога (значит) — приблизиться к Богу, и это — обожение. Совершенное уподобление Богу и единение с Ним, и назначение и цель всей иерархии, есть любовь к Богу, которая единовидно священнодействует, сообразно божественной и единичной простоте, по которой Бог есть всесовершенный предмет любви (не так, чтобы Он для одного был предметом любви, а для другого — нет: однакоже, хотя Он есть и единый предмет стремления, но стремления к нему, сообразно с достоинством и ревностью стремящихся, различны); а прежде этого (любви к Богу) — совершенное удаление от противного. Ибо, если мы не очистимся от всякого вещественного и нечистого услаждения, то не будет (в нас) любви к истинно доброму. А когда удалимся от противного, тогда узнаем вещи, каковы они по природе, — познаем, что настоящее временно, а тамошнее — вечно, не прельщяясь призраком блага, (так как в этом нет познания вещей, как они есть), тогда-то мы приступаем к истине и причащаемся единовидного совершенства. Что же такое единовидное? Мы, т. е., возводимся от этих чувственных и суетных (предметов) к божественной простоте, что и составляет насыщение созерцанием, потому что оно питает ум мысленным, как мы и говорили в другом месте. Это-то и есть евангельская, божественная и премирная трапеза.

4. Итак, мы говорим, что Бог даровал иерархию для спасения и обожения причастников ее, и притом Ангелам — более мысленным и невещественным образом, а нам — чрез символы. Ибо люди получают истинное ведение отвне, из созерцания творения, из наставлений учителей и из других символов; а Ангелы внутренно озаряются в своей мыслящей силе и получают напечатление божественной воли, т. е. образуются к богоподражанию и к познанию сущаго, как оно есть. Ибо, поскольку мысленное есть то, что мыслить, и мыслимое — то, о чем мыслят, и пища и как бы поддержание мысленного есть мыслимое: то, по истине, — Бог, так как умы бестелесны, становясь мыслимым ими и предметом их мышления, сколько они способны, внутренно озаряет их. Итак — то, что они воспринимают единовидно и совокупно, мы получаем чрез различные символы и в их разнообразии. Различными же символами он называет многообразные учения Писаний. Итак, хотя мы и говорили прежде, что сущность всякой иерархии есть Бог; но собственную и ближайшую сущность нашей (иерархии) составляют богопреданные слова, а еще более — достопочитаемые наставления Апостолов. Что для иерархии небожителей сам Бог, невещественно соединяющийся с ними, сколько для них возможно, и ведущий их к совершенству: то для нашей — Писания, чрез которые мы можем быть возводимы к божественной простоте, — равно как и то разумение смысла Писаний, которое Апостолы сами получили от Духа, чрез более невещественное внушение, и таинственно предали другим чрез слово, хотя телесное, так как они говорили посредством телесных органов, — однакоже и более невещественное, потому что (предали таинственно чрез одно только слово, а не чрез писание. Но они предали это не в виде ясных понятий, а в виде некоторых священных символов, которые совершаются в св. Церкви и заключают в видимой стороне смысл высшей и божественнейший. Так сделали они, и не открыли всем тайного потому, что не всякий — священ, а не во всех разум. Ибо, вам, сказал Господь Апостолам и святым их преемникам, дано есть ведати тайны царствия Божия (Мк., 4, 11). 5. Итак священные Апостолы, сами будучи исполнены божественного дара (ибо они обожились чрез любовь свою) и будучи посланы Благостию к другим, — сами соделавшись обоженными и не завидуя в таком обожении своим преемникам (ибо зависть чужда Богу), предали в чувственном духовное, в вещественном — невещественное, людям — божественное, и чрез Писания и без писаний — не ради непосвященных только (ибо что общего у нас с ними, неудостаиваемыми даже просто символов?), но еще по другой причине, — именно потому, что, соответственно нам, которые чувственны и живем чувственно, устрояется и священноначалие. Ибо несообразно, чтобы живущие чувственно приближались к непокровенным вещам божественным и мысленно соприкасались с ними; поэтому повелено нам приходить в совершение чрез символы. Однакоже смысл символов не для всех открыт и понятен, но для мужей священных, которые не позволяют себе изводить его к только еще оглашенным, зная, что, соответственно небесному постоянному и несмешиваемому порядку, (законоположники) учредили и нашу (иерархию). А потому, верный своим обещаниям, не сообщая никому другому, кроме лиц священных, подобных тебе; и тем внуши, чтоб они в отношении к божественным вещам были таковы же, каким быть в этом отношении обещал ты сам: я сообщаю тебе и этот дар.

К главе II

I

Каждую главу о таинстве (Дионисий) разделяет на три некоторых отдела. И во-первых, рассуждает он о самой этой главе, — как и чем она нам полезна; во-вторых, излагает, как таинство совершается иерархом; и, в-третьих, присовокупляет созерцание. Итак, как в этом нисшем и плотском рождении обыкновенно бывает, что мы сначала получаем бытие, и потом уже действуем определенным образом: так и в божественном возрождении; поэтому (св. отец) прежде всего рассуждает о божественном крещении. Сказано уже, что цель иерархии нашей есть уподоблении Богу: а его не иначе можно получить, как только посредством любви к Богу, как представляют и божественные и евангельские изречения. А поелику такая любовь состоит в соблюдении божественных заповедей: то она требует началоводственного священнодействия; т. е. священного исполнения божественных заповедей на деле, и не находит ничего другого, кроме возрождения водою и Духом. Ибо начало и путеводство к соединению с Богом и небесному наследию есть божественное крещение. Аще кто, сказано, не родится водою и Духом, не узрит царствия Божия (Ин. 3, 5). Им (крещением) внешний (по др. чт. внутренний) человек преобразуется в лучшее и спасительное состояние и (делается способным) к изучению божественных слов и дел. Каким же образом божественное крещение преобразует наше естественное состояние? Оно вообще вносит преобразующую силу воссоздания, — (силу) стремления, но стремления к небесным благам, — преуспеяния, но преуспеяния во всяком деле благом, — размышления, но размышления о том, чего око не видало и ухо не слышало; — хотения, но хотения лучшего, — гнева, но гнева противу врага нашего спасения и т. д. Хорошо сказал славный Иерофей, что самое драгоценное и важнейшее движение ума есть любовь к Богу, а некоторое как бы начало этой любви есть божественное воссоздание нас, т. е. чрез крещение, чрез которое мы начинаем божественное бытие: потому что создание нас из семени хотя также есть дело Бога созидающего, но оно — естественно; а (воссоздание) чрез крещение — божественно, так как оно не от крове, ни от похоти мужеския, ни от похоти плотския (Ин. 1, 13). Как в естественном рождении, нужно сначала получить бытие, и за тем уже делать и испытывать каждому свое, а бессловесным — что им прилично: так и в божественном возрождении крещением, нужно сначала начать жить для Бога, и затем уже обнаруживать в жизни любовь к Нему и все другое, что относится к доброй жизни. Там, где ничего не существует, нет и движения; а что каким-либо образом существует, т. е. что существует в определенном виде, то и делает свойственное себе, дабы существовать именно так и быть тем, чем рожден, как например, человек, обыкновенным образом пришедший в бытие. Ибо, каким бы образом тот кто ничего еще не сделал, мог прийти в то состояние, в каком должен быть, — например стать праведным, соделавшим правду, — или чем другим, другое что соделавшим? Но так как мы будем рассматривать символы божественного крещения: то да не приступает никто непосвященный к созерцанию того, о чем будет говорено: так как не безопасно слабым глазам прямо смотреть на лучи, исходящие от солнца — это значит — солнцеродные, когда еще и во время законной сени (он и ее называет иерархией) Озия, кадивший пред Богом, был поражен проказою, а Корей, покушавшийся совершить несвойственные себе священные (действия), был поглощен, и Надав и Авиуд, кадившие чуждым огнем, сожжены были чуждым (огнем).

II. ТАИНСТВО

1. Иерарх, по подобию Божию, и сам желая всем спастись и в разум истины прийти, неумолчно проповедует благовестие, что Бог, движимый собственною благостию и будучи всегда милостив к нам, (простер милость) до того, что восхотел прийти к нам и воплотиться. И как огонь, чрез соединение с собою, делает на себя похожим холодное и темновидное железо: так и Бог уподобляет себе соединенных с собою чрез веру, по мере способности каждого к обожению, как это объяснил в божественном Евангелии наперстник и возлюбленный (ученик Христов) Иерарх ежедневно проповедует это и тому подобное.

2. Свободно возлюбивший причастие (вещей) премирных, а не необходимостью какою-либо нудимый, ищет восприемника и, нашедши, убеждает его вести себя по пути к иерарху; а сам обещает совершенное повиновение, как и в законе сказано: по всему послушаем гласа Господня. Тот, выслушав сначала (просьбу) о восприемничестве и обратив внимание, с одной стороны, на высоту дела, а с другой — на человеческую переменчивость, трепещет и недоумевает, размышляя о трудности дела (смотри же — и он (восприемник), как человек верующий, желает, как и иерарх, по подобию Божию, спасения ближнего); но, наконец, по уподоблению благому Богу, приемлющему всех, обещает исполнить просимое, и вместе с ним (с ищущим крещения) приходит к иерарху.

3. Иерарх, с радостью приняв от мужей тех, — я разумею восприемника и пришедшего, — как погибшее овча на рамо, благодарит Бога мысленно и телесно, чрез поклонение. Каким же образом он от двух принимает (одного) пришедшего? С одной стороны, его приводит восприемник, а с другой — он сам приводит и вручает себя, так что здесь сочетаются двое.

4. Потом созывает он (иерарх) всех (членов) клира (их называет св. отец священным чином), как для содействия, так и для сопразднования, славословит некоторую песнь из божественного слова. Заметь, что можно приносить песнь Богу из всего священного Писания, а не из одной только Псалтири, — или песнь Мариам, сестры Моисеевой: поим Господеви, — или 33-й псалом, или часть его: приидите к Нему, и просветитеся. После выходить и спрашивать его, чтобы узнать, чего желая, пришел он.

5. Когда тот (ищущий крещения), по наставлению восприемника, станет оплакивать свою прежнюю безбожную жизнь и будет просить, чтобы (иерарх) чрез свое посредство приблизил его к Богу: (иерарх) объявляет ему, каково должно быть его обращение, — всецелое, от всей души и всесовершенное, потому что Тот, к кому он приступает, всесовершен и непорочен; ибо тогда любовь его не была бы всецелою, если бы в нем было что-нибудь укоризненное, тогда как Тот, к кому он приступает, всесовершен и непорочен. Затем, наставив его, как вести и устроить жизнь, и преложив вопросы и получив от него обеты, возлагает тогда на главу руку и повелевает подчиненным себе пресвитерам и диаконам записать в священных записях имена пришедшего и восприемника. Я думаю, что это — помянники (диптихи) живых.

6. Потом, исполнивши вместе с другими молитву над ним, он снимает с него одежду, т. е. одну верхнюю одежду, а не всю. Потом, обративши на запад, повелевает трижды дунуть на сатану и произнесть (слова) отрицания, трижды произносит их и сам, прибавляя: сделай это. Потом переводит на восток и повелевает сочетаться с Богом, при чем опять напоминает о троекратном исповедании веры.

7. Тогда, после молитвы (иерарха), священнослужители совершенно раздевают его, чтобы помазать его св. елеем. Пока иереи помазают, сам (иерарх) идет к матери сыноположения — к купели и, освативши воду ее и изрекши священную песнь ев. Духа (который вдохновлял божественных Пророков), воспринимает мужа. (Св. отец) говорит: божественную песнь Пророков, потому что не все Пророки изрекали одну и туже песнь, а (песнь сия) есть 8-й псалом: глас Господень на водах и аллилуиа. И, священно совершив над крещаемым все, помазавши св. миром, он объявляет его и причастником бессмертных тайн. Не нужно удивляться, если отец говорит о некоторых отличиях от порядка, ныне содержимого в церквах: вероятно, это учреждалось сообразно с обстоятельствами того времени, а ныне делается благоустроеннее.

8. Совершив это, иерарх опять возвращается к первоначальному созерцанию, — или к таинственной молитве, или к священной литургии: ибо он не должен обращаться, кроме своего, ни к чему чуждому. Эти слова показывают, что епископ носит в себе образ Бога всяческих, — и как Бог, всегда пребывающий в собственном единстве и тождестве и, неотступно оставаясь в себе самом, для спасения всех распространяет на все промыслительными путями лучи благости, и всем бывает присущ, не отступая от (своего) состояния: так и епископ, по таинственному подражанию Богу, сколько для него возможно, пребывая в собственном чине, т. е. в церковном начальстве, исходит, по человеколюбивому промышлению, к делам вторичным, и окончив строение вторичного, опять возвращается к жертвеннику, символически представляя, что, промыслительно подвигнутый ко второму и совершивши там божественные (действия), он от совершавшихся над новопросвещенным божественных (действий) опять обращается к божественному тайнонаучению, водимый и переводимый к тому, что угодно Святому Духу.

III. СОЗЕРЦАТЕЛЬНАЯ СТОРОНА

1. Таково совершение нашего возрождения, которого, если бы кто стал рассматривать его и со стороны чувственных образов, нельзя бы назвать несвященным, или неблаголепным; но оно заключает в себе и тайны высшего созерцания. Оно не вовсе удалено от (вещей) естественных и свойственных человеку; и если бы высокий смысл созерцания и был умолчан, оно, будучи таким образом чувственно воспринимаемо, ни с какой стороны не могло бы показаться сколько-нибудь несовершенным, так как оно, совершая очищение приходящего от всякой скверны, не силою убеждений мудрости человеческой, а силою глаголов Божиих, чрез естественное очищение водою омывает его от скверны плотской жизни. Так, если бы оно и ничего высшего не содержало в себе, не было бы вовсе чуждо святыни, и потому, что учит добродетельной жизни, и по причине естественного очищения водою (от скверны плотской). Но, на самом деле, это не так (т. е. таинство крещения имеет высшее значение).

2. Да будет же оно для несовершенных пока некоторым вступительным душеводством, служа к тому, чтобы отделять единовидное от толпы и от людей неосвященных. Единовидным же называет он божественное, как высшее и удобоприемлемое для одного только ума. Он как бы говорит, что, хотя не все совершенны, многие даже вовсе несовершенны, но и они могут быть свойственным им образом возводимы (к совершенству), чем отличаются от вовсе непосвященных и глумящихся над крещением: ибо, так как не все вмещают созерцание, то нам нужно делать для слушающих изъяснения, дабы и они возводимы были соразмерно и соответственно силе их разумения, а мы положив священные восхождения в сердце, исследуем каких черт суть отпечатки эти (обряды при крещении).

3. Наконец, (св. отец) приступает к созерцанию, и так как намерен показать, что иерарх всем благовествует спасение — но уподоблению Богу, то начинает говорить, что нужно, о Боге. Итак, говорить, что благость Божия независтно изливает на все разумные очи лучи своего света. Поелику же всякое разумное (существо) свободно: то, если какой-либо чин разумных (существ) по этой свободе или совершенно отвращается от божественного света, или, с другой стороны, возгордившись, покушается преступить данную ему меру просвещения, — он, естественно, лишается (света), т. е. теряет и дарованную ему меру (света), тогда как божественный свет остается неизменным. Итак свет озаряет разумное существо и тогда, когда оно смежает очи, и не оставляет его; и никогда свет не сделал бы ничего другого, несвойственного свету, хотя бы (разумное существо), не в должном совершенстве приближалось к нему. Таким образом божественный свет благотворно изливается на разумные очи, и всегда присущ им, лишь бы только они восхотели воспринять свет. По подобию этого, и епископ изливает лучи учения и на способных к принятию, и на неспособных, не обнаруживая зависти, или чуждого святыни гнева на прежнее отступление, или невоздержание. Это говорит он сообразно с вышесказанным: ибо сказал, что двоякое зло у разумных (существ проистекает) от их собственной свободы: или иное удаляется от божественного света, или пренебрегает мерою и доискивается несвойственного себе.

4. Опять, поелику Божество есть начало священного порядка, по которому и ангелы познают сами себя и не прибегают беспорядочно к тому, что до них не касается: то первый дар, какой кто-либо приобретает от божественного наставления, есть познание самого себя, дабы исполнено было (написанное) в законе: внемли себе, как и великий Василий говорит, — Ибо, доколе таким образом восходит кто к познанию собственной природы, знающим самих себя. Рассмотревший же себя беспристрастными очами удаляется от глубин неведения, и начинает питать желание божественного причастия, но не самочинно, а при посредстве руководителя и восприемника. И при помощи наставления возводится он к познанию самого себя; от познания себя к высшему: от этого — к еще высшему, а от этого доходит до самого высочайшего: это-то знаменует смиренный вид и благопокорность приходящего и самый приход его к восприемнику; ему дается и запечатление (крестным знамением), как знамение наследия части во Христе, и делается запись в помянник добрых — его и восприемника, — его, как истинного любителя добра, а восприемника, как благонадежного путеводителя.

5. Потом говорит (св. Дионисий) о снятии одежд. Поелику никому нельзя быть участником совершенно противных друг другу (вещей) т. е. здоровья и болезни, греха и добродетели, неведения и боговедения, — и поелику, тому, кто держится того и другого, пришлось бы иметь и двойственную жизнь, — и так как по этому, кто переходит к другой жизни, тому нужно быть свободным и не иметь никакой связи с прежней жизнью: то приводимый поставляется обнаженным. Притом, так как он должен отрешиться от прежней жизни до последней и малейшей связи с нею, он разрешается от телесных одежд до самых ног, — обращается к западу — к месту темному, и отвергает темное зло, дуновением выдыхает злые навыки и извергает из своего сердца. И таким образом всесовершенно сделав отречение, переводится он на восток — к востоку солнца правды, делает обет всесовершенного сочетания с Единым. А последующими за тем обхождениями знаменуется, что крещаемому должно пребывать в напряжении и подвиге, дабы пребыть неизменно — твердым, так как сказано: уклонися от зла, и сотвори благо (1 Петр. 3, 11) и еще: блажени непорочнии, в путь ходящий (Пс. 118, 1): поскольку добро не знает остановки, и не легко угасить божественную любовь.

6. Смотри, как крещаемый чрез помазание елеем ведется на подвиги, в отношении к которым он находится под знаменем подвигоположника Христа. Состав речи, за выпуском вносной мысли, таков «с радостью течет на подвиги, как на божественные». В средине речи (св. отец), нарекши Господа нашего Иисуса Христа подвигоположником, показывает, каким образом Он есть подвигоположник, каким — законоположник, каким — венцедатель вожделенных и нетленных венцов, каким — споборник и как бы помазатель на подвиги. Итак Иисус Христос, как Бог (заметь эти слова против несториан) устрояет подвигоположение: ибо тот, кто превосходнее и могущее, тот и есть подвигоположник; как Премудрый, полагает законы: ибо дело мудрого — установить законы, что если подвизающийся таким-то образом победит, одержит победу, то получит венец, а если нет, то не получит награды: как Всесовершенный, Он приготовляет прекрасные победные награды: ибо того, что уготовал Бог любящим Его, око не виде, и ухо не слыша, и на сердце человеку не взыдоша (1 Кор. 2, 9); как Благий, Он помогает и способствует: ибо Он сам сказал: дерзайте, яко Аз победих мир (Ин, 16, 33). Таким образом выше надобно читать так: он (крещаемый) устремится на божественные подвиги, под знаменем подвигоположника Христа; пребудет под руководством законоположений Премудрого, будучи под знаменем Законоположника; под знаменем Всесовершенного, получит, без сомнения, вожделенные победные награды; под знаменем Благого — будучи вспомоществуем, не будет побежден, Восходя же по следам первого между подвизающимися Иисуса Христа, Господа нашего, который единственно по своей благости подвизался против державы смерти, крещаемый, одолев востающие против него в обожении отступнические действия и существа, умирает со Христом чрез троекратное погружение, которым знаменуется тридневное погребение Господне. Действиями называет (св. отец) грехи и страстные пожелания; а существами — существа демонов, производящие эти действия: ибо лукавые действия не сами по себе существуют.

7. Размысли же, какое соотношение имеют с этими символами те священные (вещи). Поелику смерть наша не есть совершенное уничожение, как думали некоторые, говорившие, что и душа смертна, и что человек истлевает, дабы совершенно обратиться в ничто, — но есть отдаление души от тела, которое вводит душу к невидимому (миру), поэтому и говорится: ад, т. е. невидимое разлучение души от тела, а тело препровождает или в землю, или скрывает посредством какого-либо другого телесного изменения (под изменениями разумеет он превращения тела в червей и в других животных): поэтому сокрытие всего человека в воде и указывает на эту незримость души и тела, т. е. смерть. И поелику начальник жизни Иисус три дня и три ночи пребывал в утробе земли: то тремя погружениями — знаменуются три ночи, а тремя возгружениями — три дня.

8. Вслед за тем крещаемый облекается в световидные одежды, в знамение бесстрастия и чистоты, и соединения с единым светом, чрез который скверная, беспорядочная и безобразная жизнь как бы исчезает. Ибо не сказано, чтоб крещаемый украшался чрез просвещение, получал образ света и являлся чадом света, не имев прежде никакого вида. Совершительное же помазание миром делает крещаемого благоуханным, так как чрез крещение он соединяется с богоначальным Духом, а Его наитие бывает в некотором смысле несказанно благоуханным, и ради его Апостолы называются благоуханием Христовым, и по нему все, сподобившиеся Божественного Духа и соединившиеся с Ним чрез чистоту, чувствуют Его присутствие. Это-то благоухание знаменовалось и даром языков, и дарованием пророческим, и даром исцелений, или совершения много другого, что превышает силы обыкновенного человека.

(продолжение следует)

---

^* Это и последующие указания относятся к примечаниям св. Максима на книгу о церковной иерархии.
^**Мысль та, что от иерархии состоят в зависимости все священнодействия, так что ни одно из них не могло бы совершаться если бы не было иерархии, — и от иерарха состоят в зависимости все степени священства, так что, если бы не было иерарха, не могли бы существовать другие чины священноначалия.
^*** Более соответствует этому место из книги «об именах Божиих» гл. IV, п. 7,— которое мы и имели в виду при переводе.

---

Другие статьи автора:

• О небесной иерархии. Что значит указываемое в Писании число ангелов?
   №13 ( 22.03.1995 1995 г. )
• О Церковной иерархии (продолжение)
   №15 ( 27.03.1996 1996 г. )

---