Крестный путь Русской Православной Церкви в 70-е годы XX века
Епископ Иоанн
Воспоминания очевидца (окончание)
3.IV.72 г. (Понедельник)
Целый день ожидал весточки из Кивати о тамошних делах. Беспокоился и о. Даниил. Но днем так и не дождался звонка. После службы в девятом часу позвонил Женя из Куйбышева. Передал, что Киватские были в райисполкоме и были приняты председателем и секретарем, но дело отложили до среды. Председатель едет в Ульяновск и там в Облисполкоме должен выяснить какие-то вопросы и тогда даст ответ верующим.
4.IV.72 г. (Вторник)
Звонил в Ульяновск к уполномоченному, спрашивал его, что слышно о Кивати. Уполномоченный ответил, что председатель был в Облисполкоме и ему там снова сказали, чтобы не препятствовали провести собрание верующих.
5.IV.72 г. (Среда)
В сердце и надежда и беспокойство. Все данные за то, чтобы разрешить собрание, а какова действительность, не ведаю.
Служил Преждеосвященную, а мысли и моление о Кивати. До самого позднего вечера не было никакой весточки из Кивати. Что там? Разрешили или нет провести собрание? Никакого слуха. Решил послать туда снова Женю. Вечером после службы провел общую исповедь.
В начале девятого — срочная телеграмма от отца Поликарпа: «Отказали под видом, чтобы подписали договор что случае неполадки все равно закрыть».
Как тонко работает «хвостинский». Не тем, так другим отводит от дела. Что делать?
Послал две телеграммы в Москву в Совет и в Ульяновск в Облисполком о препятствии, устрояемом для киватской общины со стороны райисполкома. Поможет ли это?
6.IV.72 г. (Четверг)
Утром до девяти часов звонил мне о. Поликарп. Оказывается распоряжение о предписании райисполкома кандидатам в Исполнительный орган исходило от уполномоченного. Отец Поликарп сообщил, что он имел намерение позвонить мне вчера, но секретарь Емелина категорически запретила ему звонить. Ну что делать с подобными бесчиниями секретаря райисполкома? Мы ведь здесь как овцы безгласные. Защищать нас никто не будет. Просил о. Поликарпа позвонить мне в 3 часа дня.
В 5 часов утра разговаривал с ульяновским уполномоченным. Рассказал ему о сложившихся делах в Кивати. Тот указал, что предписание указывает только на расторжение договора с 20-кой, а не о закрытии храма. Обещал позвонить в райисполком и выяснить, что там происходит. На сердце немного полегчало.
Служил позднюю литургию. Причастников было много. В храме сохранялась тишина. Это радовало меня.
С часу дня до пяти вечера сидел у телефона. С Москвой так и не удалось переговорить. Разговаривал с Ульяновским уполномоченным. Добился с большим усилием согласия на поездку моего секретаря в Кивать для выяснения церковных дел.
На сердце тревога и печаль. Андрюша в 9 часов вечера поедет в Кивать. Сумеет ли он что сделать? Сердце у него никуда не годится.
Вечером правили последование Спасительных Страстей Господа нашего Иисуса Христа и Благовещению. Народ не вмещался в Храме, но шума не было. Служба прошла хорошо, только долго — 4 часа. Немного утомительно. Начали в 5 часов 30 мин., а окончили в 9 часов 30 мин.
После службы новые горести моему сердцу. Приехал Женя из Кивати и объявил, что там дела весьма плачевны. Староста и предревкомиссии отказались идти в райисполком и как будто бы не желают быть в общине. Их напугали в райисполкоме. Председатель и секретарь угрожали им и говорили: «Вы что палки советской власти подкладываете, идя работать в церковь. Если что случится, мы с вас взыщем и за новое и за старое, и в тюрьму посадим». Устрашились бедные и готовы Христа предать на распятие.
Все, что я строил с таким трудом, все рушится. Невыразимо тяжело. Я плакал пред Богом навзрыд, просил Его защитить невинных и возбудить мужество у людей.
— Господи, — умолял я благость Божию, — не дай ради Твоих страданий посмеяться врагу над нами. Разруши его козни. Утешь немощных. Покажи, что Ты и теперь действуешь и защищаешь взывающих к Тебе.
Открыл я Евангелие и прочел: «И сказал ей: за это слово, пойди; бес вышел из твоей дочери. И пришедши в свой дом, она нашла, что бес вышел и дочь лежит на постели» (Мк. 7, 29—30).
Верю, Господи, что это ответ Твой на мое моление. Успокоенный этим я лег в кровать и, предавая себя и дело Киватское на волю Божию, погрузился в сон.
7.IV.72 г. (Пятница)
Днем разговаривал с о. Даниилом по телефону. Он передал, что Андрей Андреевич звонил уполномоченному и сообщил ему о ходе дела в Кивати. Два человека — старики отказались, а женщины согласились взять на себя иго правления. Сегодня или в крайнем случае завтра должны провести собрание и начать службу. Это для меня весьма благая весть. Я очень переживал о том, что если и другие откажутся, то тогда трудно будет восстановить приход. Слава, Господи, Твоей всесильной помощи.
Вечером со спокойной душой совершал чин погребения Спасителя. Андрюша приехал к концу службы. После утрени он кратко сказал, что принят был райисполкомом весьма вежливо и что завтра должны разрешить служить. Какое-то давление было оказано свыше на райисполком. Сами председатель и секретарь торопили 20-ку провести сегодня или завтра собрание в райисполкоме, подписать новый договор и начать службу. Слава, Господи, Тебе за все!
8.IV.72 г. (Суббота)
Во сне видел председателя Совета по делам религии В. А. Куроедова. Я его провожал до его квартиры и рассказывал о Киватских делах. Он ответил, что там, в Кивати, какие-то жестокие власти оскорбляют чувства верующих. «Удивляюсь их жестокости, — сказал он.
— Они не только оскорбляют чувства верующих, — добавил я, — но и вообще человеческие. Запрещают, например, звонить священнику своему архиерею и другим лицам.»
Словом, беседа с Куроедовым была у нас очень мирная. Я довел его до дома, извинился и ушел. Па этом и проснулся.
Часов в девять получили телеграмму из Кивати от о. Поликарпа. Сообщил, что службу разрешили. Благодарение Господу за Его великую милость. Наконец-то все наши страдания по милости Божией завершились успехом. Пасха праздновалась во всех храмах Куйбышевской и Ульяновской епархий.
12.VIII.72 г. (Суббота)
Получил письмо от Андрюши из Севастополя. Печальные новости сообщил он мне. Там на церковные должности и в Исполнительный орган назначает горисполком без всяких выборов. Отметил оскудение веры. На Ильин день в храм пришло накануне человек 50, а на литургию — не более 100, хотя население города составляет около 300 000 человек. Факты печальные. Вылетать будет Андрюша 16 августа.
26.ΙΧ.72 г. (Вторник)
В 9 часов утра я заехал к ульяновскому уполномоченному. Беседовали с ним. Ну и нудный он человек! К каждой мелочи придирается. Пытается ограничить прием сорокоустов.
— Зачем это, — заявил он, — какие-то старушки набирают целую стопу записок и приносят в храм. Это противозаконно, мы рассматриваем такую деятельность как религиозную пропаганду. К тому же и о неверующих заказы делают. Зачем о них молиться?
Мы пытались ему доказать, что мы молимся и о властех. Что же в этом плохого?
— Но здесь акт политический— заявил он.
— Чего же вы боитесь молитвы за неверующих? — спросил я его.— Если вы верите, что человек по смерти уничтожается, то, думаю, не перевернется же он во гробе, если за него будем молиться.
Кое-как уговорили согласиться с нами.
5.Х.72 г. (Четверг)
Печальная история. Отцу Поликарпу, настоятелю Киватской церкви, уполномоченный ульяновский поставил в вину обхождение им с иконой вокруг дома горящего.
— Суеверие распространяет, — заявил уполномоченный. Потребовал от него письменного объяснения. Просил меня куда-либо перевести его в другой приход. Казалось, дело уладилось, но увы!..
13.Х.72 г. (Пятница)
Какой же все-таки нудный ульяновский уполномоченный. В 8 часов утра договорились с ним, что
он зарегистрирует протоиерея И. Толокнова в Кивать, а через час начал говорить, как мы его будем регистрировать без согласия Исполнительного органа, сами будем нарушать закон. Кое-как уговорил его допустить протоиерея до службы ввиду праздника Покрова Божией Матери. Служить разрешил, а регистрацию не дал. Отложил до понедельника при условии, если Исполнительный орган даст свое согласие и приедет в Ульяновск.
24.Х.72 г. (Вторник)
Какое самоуправство местной власти в Кивати. Приехал священник, имеющий регистрацию, а секретарь райисполкома запретила служить в воскресенье на том основании, что, мол, он на Покров и в воскресенье служил без регистрации.
27.Х.72 г. (Пятница)
Для меня сегодня тяжелый день. Переживаю за Кивать. Ульяновский уполномоченный не желает проявить свою власть в защиту церкви. Обвиняет священника за «обман» секретарши райисполкома. Советует, чтобы священник пошел в райисполком и извинился перед секретаршей. Священник рад бы это сделать, да секретарша не желает его принимать.
Звонил в Москву в Совет. Разговаривал с Вары- чевым. Варычев тоже обвинил священника, но обещал позвонить в Ульяновск к уполномоченному.
Чувствую себя как в оковах. Голова тяжелая и весь как будто бы разбитый. Матерь Божия, Ты Сама защити страждущих и накажи ту, которая без конца издевается над бедняками и над священством.
28.Х.72 г. (Суббота)
В начале третьего дня прибыл в Ульяновск. Сразу же позвонил на квартиру уполномоченному. Беседовал с ним о Кивати. Договорились послать туда на два дня священника из Воскресенской церкви, а потом назначить постоянного священника.
29.Х.72 г. (Воскресенье)
Рано утром прибыл о. Илья Толокнов. Я расспросил его, как было дело в райисполкоме. Он рассказал, что секретарше он объяснил, что у него нет регистрации. Она ответила: «Идите служите». Следовательно, секретарь райисполкома Емелина сама разрешила служить священнику без регистрации, а потом же стала его обвинять в обмане. Это уже нечестно. Я позвонил уполномоченному. Тот, видимо, рано потревоженный мною (в 8 час. 30 мин. утра) высказал обиду на о. Илью, почему он толком не сообщил благочинному по телефону. Настаивать на возвращении о. Илии в Кивать я не стал, договорился с уполномоченным о регистрации туда о. Владимира Пензина. Так будет лучше. День регистрации назначили в среду.
1.ΧΙ.72 г. (Среда)
Едва только вступил в дом, как мне сообщили, что звонил о. Даниил и просил меня срочно ему позвонить. Заказал переговор. Минут через 15 меня соединили с о. Даниилом. Новости не радостные. Уполномоченный отложил регистрацию о. Владимира Пензина до завтрашнего дня. Секретарь Кузоватовского райисполкома выискала какие-то новые факты, якобы говорящий о «вопиющем» нарушении законодательства о культах общиной верующих с. Кивати и выносит вопрос о расторжении с последней договора и, следовательно, о закрытии храма. Факты таковы: от кого-то она узнала, что якобы с ведома Исполнительного органа священник в летнее время два раза служил молебен на полях. Словом, получается как в басне Крылова «Волк и ягненок», только бы закрыть храм, а там, действительны ли факты или ложны — не важно. Оружие скорби пронзило мое сердце. Враг вновь восстал на бедный приход. Сумею ли я отразить его напасть. Срочно заготовил телеграмму в Совет, но не отослал ее. Хотелось с уполномоченным выяснить правдивость сказанного. К сожалению, уполномоченный дома отсутствовал, провожал зятя в армию. Буду ожидать завтрашнего дня. О, как хотелось, чтобы Господь видимым образом наказал Емелину за ее ложь, за восстание на Церковь.
2.XI.72 г. (Четверг)
Благодарение Богу, тучи как будто бы рассеиваются. Отец Владимир регистрацию получил и уехал в Кивать. Матерь Божия, покрый его Своим честным омофором от злых происков секретаря райисполкома.
6.ΧΙ.72 г. (Понедельник)
День печали. Приехал о. Владимир Пензин. Рассказал, как местные власти Кузоватовского райисполкома манежили его и не разрешали служить. Пришлось ему бедному звонить в Ульяновск через о. Даниила уполномоченному. В дело вмешался Облисполком. Заставили дать разрешение.
Райисполком ставит священнику такие условия, что кажется священник не свободный гражданин, а ссыльный... «Если вы хотите здесь служить, — заявили в райисполкоме, — то вы обязаны будете о всякой своей отлучке ставить нас в известность, домой ездить мы вам не разрешим. Не разрешим так же, если вы поедете на требу в село, там заночевать» и т.д. и т.п.
Ну разве это не условие для ссыльных? Вот и мучился я весь день над тем вопросом, как разрядить ненормальную обстановку, создавшуюся в Кивати. Оставлять так нельзя, невыносимо будет для священника.
24.ΧΙ.72 г. (Пятница)
Ночь прошла ужасно. Почти не спал от разных печальных дум. А думать есть о чем. Киватские местные власти опять чинят препятствия священнику. «Пока не пропишешься, — говорят, — служить не дозволим». Какие все-таки они упорные в своей вражде к Церкви! Господи, Ты Сам защити страждущих.
1.XII.72 г. (Пятница)
В начале второго дня позвонил о. Владимир Пензин из Кивати. Сообщил мне, что он был в отделении милиции и там ему сказали, что прописываться не надо. Аудиенции в райисполкоме не добился. Я посоветовал ему ехать и служить.
29.XII.72 г. (Пятница)
В Кивати снова заваруха. Секретарь Кузоватовского райисполкома приняла нового священника Н. Тохтарова, но до служения не допустила. Сама якобы не может без председателя решить вопрос.
30.XII.72 г. (Суббота)
Служил литургию, а затем причащал верных. На душе тишина и покой. И вдруг буря. Председатель Кузоватовского райисполкома не дозволил священнику Тохтарову служить. Поставили вопрос о закрытии храма. Уполномоченный ульяновский ничем не помог, наоборот обвинил меня в искусственном создании конфликтов, а священников, посылаемых мною в Кивать, безобразниками. Велел отозвать священника из Кивати и ожидать решения райисполкома. Я, конечно, страшно возмущен поступком и райисполкома,и уполномоченного. После всенощной писал доклад Куроедову. В понедельник надо ехать в Москву.
2.I.73 г. (Вторник)
В столицу прибыли без опозданий. На перроне и на улицах Москвы ни грамма снега. Бывшая в декабре оттепель растопила снег и стало сухо. Погода не холодная. Для меня хорошо. Остановились на Пятницкой у Бахметовых. В начале 10-го моек, времени позвонил в Совет к Куроедову. Обещал принять меня в 10 ч. 30 мин. Я доволен. С ним можно по деловому вести разговор. В означенное время я прибыл в Совет. Прошел в приемную и сел ожидать вызова. Минут через пять вошел в приемную
В.А. Куроедов. Он где-то отсутствовал. Мы поприветствовались.
— Вы уже приехали? — обратился он ко мне и, не дожидаясь ответа, продолжил: — Проходите, пожалуйста.
Я проследовал в комнату.
— Нам, пожалуйста, чаю с преосвященным, — обращаясь к секретарше, сказал он.
Чай был подан тотчас. Мы уселись в мягкие кресла. Разговор начался с вопроса о времени.
— Сколько же вы служите в Куйбышеве? — спросил меня Куроедов.
— Уже семь лет, — ответил я.
— Как время быстро идет.
— Да, да! Помните, как я у вас был на приеме в 1965 году. Кажется, это было в прошлом году.
— Помню, помню. А вы все такие же, не изменились.
Разговор перешел к вопросам и расспросам о жизни в Куйбышеве, а затем к существу дела. Я передал Куроедову свой доклад. Он внимательно прочел его. Прочел также и рапорт и объяснительную записку священника В. Пензина. На лице его отображалась вдумчивость.
— Да, — сказал он, — это удивительно. Зарегистрированного священника не допускать до службы.
— Я тоже удивлен, но обстановка, как видите, осложнилась, и я не знаю, как ее разрядить.
— А надо разрядить, — утвердительно заявил Владимир Алексеевич.
— Только с вашей помощью, а сам я ничего не могут сделать.
Позвали Варычева Е. С.
— Вот полюбуйтесь, — передавая ему мои бумаги, сказал Куроедов, — что творится в Кивати.
Варычев прочитал и покачал головой.
— Надо срочно связаться с Ульяновском, — заявил Владимир Алексеевич, — и в категорической форме действовать через Облисполком, чтобы священник был восстановлен и служба на Рождество была. Да сделай так, чтобы не было каких-либо побочных репрессий. Надо разрядить там обстановку.
— Хорошо, хорошо, — ответил Варычев.
— А вы, — обращаясь ко мне, сказал Куроедов, — если что, сразу же дайте мне телеграмму.
Визит мой окончен.
3.I.73 г. (Среда)
В начале десятого звонил я к Варычеву в Совет, узнавал о результатах моего доклада к Куроедову. Варычев ответил, что не смог дозвониться до ульяновского уполномоченного. Просил позвонить ему после обеда.
Днем, как было договорено, я снова звонил ему, но опять безрезультатно. Разговора с уполномоченным не было. Печально. Рождество уже близко, а ясность еще не внесена. Сказал, чтобы я позвонил из Куйбышева. Вечером я отбыл один из Москвы к себе в Куйбышев.
4.I.73 г. (Четверг)
В Куйбышев приехал в час дня местного времени. Сразу же позвонил в Ульяновск. Разговаривал с о. Даниилом. Узнал от него, что из Совета был звонок уполномоченному, но уполномоченный все еще нерешительно действует. Все еще оправдывает действия Кузоватовского райисполкома.
Через полчаса я позвонил в Ульяновск к уполномоченному. Опять с ним спор, но уже чувствовалось, что он теряет под собою почву и прячется в углы от ударов. «Что же мне делать?» — спросил он меня. «Пошлите священника в Кивать и пусть на Рождество будет там служба», — ответил я. Телефон отключился и я не смог более разговаривать с ним. Тут же позвонил в Москву к Варычеву. Тот опять ответил, что якобы не дозвонился. Конечно, он говорил мне неправду. Тогда я передал ему свой разговор с уполномоченным и подчеркнул, что звонок из Совета был. Только после этого он сообщил, что он имел беседу с Агафоновым и заказал с ним разговор еще на сегодня. Заверил меня, что все должно быть благополучно.
Через некоторое время позвонил о. Даниил. Он сообщил, что уполномоченный велел отправить сегодня священника Николая Тохтарова в Кивать с условием, чтобы он завтра все-таки зашел в райисполком и о результатах сообщил ему. Погода стала проясняться. Благодарение Богу!
5.I.73 г. (Пятница)
Отец Николай сегодня явился к секретарю райисполкома Емелиной. Та снова воспротивилась. Он сообщил уполномоченному. Последовал третий звонок секретарше из Облисполкома. Только после этого разрешила священнику приступить к служению. Но опять объявила: «Мы будем следить и все равно церковь закроем».
11.I.73 г. (Четверг)
После трапезы у о. Даниила отбыли к себе в Куйбышев. В 5 часов вечера мы были уже дома. Не успел я перешагнуть порог, как явились приезжие из Оскина: староста и с ней еще одна женщина. Они были дня два назад у уполномоченного. Тот сказал им с угрозой: «Продавайте просфоры не более 300 на праздники, а иначе я вас сниму». Вот они и не знают, что делать. Я посоветовал им продавать столько, сколько просят верующие.
Распоряжение же ульяновского уполномоченного Агафонова есть полнейшее беззаконие. И как его урезонить в этом отношении, ума не приложишь.
29.III.73 г. (Четверг)
Андрюша рассказал о своей поездке в Кузоватово. Секретарь райисполкома приняла его хорошо, но дело еще не улажено. Заявление из Кивати подали только три человека. Старосты нет. Между собой в 20-ке нет лада. Остается ожидать следующей среды и пробуждения верующих.
Андрюша заметно огорчен событиями в Кивати и, когда я предложил ему поехать опять в Кузоватово, он наотрез отказался. Страх напал. Впрочем, после разговора по телефону с ульяновским уполномоченным согласился поехать. Надо дело довести до конца, а иначе, без помощи, там ничего доброго не выйдет.
Вечером был у меня о. Михаил Калугин. Печальные новости сообщил он мне. Со стороны власти заметно давление на Академию и семинарию. Стремятся обездушить духовные школы и ослабить углубленное изучение церковных дисциплин.
4.IV.73 г. (Среда)
Поздно вечером позвонил Андрюша из Ульяновска. Он был в Кузоватове в райисполкоме. Рассказал подробно о своих мытарствах и о кознях секретаря райисполкома Емелиной.
Кандидаты в Исполнительный орган нашлись, но все они должны были пройти моральную обработку (пытку) со стороны Емелиной. Угрожала она им отнятием пенсии и земельных участков. Андрюшу обвинила в агитации. Вот ведь какой подлый человек! Господи, сохрани всех в искушениях и дай твердо и неколебимо исповедовать веру Твою, а восстающих на Церковь смири.
6.IV.73 г. (Пятница)
Остаток дня до всенощной «дежурил», можно сказать, у телефона. Все звонил в Ульяновск к уполномоченному. Вопрос о кандидатах в Исполнительный орган в Кивати райисполком еще не решил, хотя там и было сегодня у них заседание. Значит,службы в Кивати ни на Благовещение, ни в воскресенье не будет. Печально. Райисполком сознательно затягивает утверждение кандидатов.
Горько мне стало от полученного ответа. «Матерь Божия, — говорил я мысленно, — почему допустила коснуться моего сердца скорби в Твой светлый праздник? Не могу в полноте радоваться, когда знаю, что люди где-то скорбят, не имея службы».
Матерь Божия, если греховно мое такое переживание, то прости меня. Да, киватское дело отняло у меня часть радости в такой великий праздник Благовещения. Радость растворилась с горечью.
7.IV.73 г. (Суббота)
Благовещение. Дело киватское не оставляло меня и в ночное время. Мысли без конца доказывали беззаконное отношение райисполкома к малограмотным людям. Прости, Матерь Божия, мое переживание и помоги разрушить козни лукавого.
8.IV.73 г. (Воскресение)
Утром снова посетила скорбь о Кивати. Не находил себе утешения. Мысленный спор с Кузоватов- ским райисполкомом не давал мне чисто совершать правило. После молитвы прочитал молитву «Отче наш», открыл Евангелие и сказал: «Господи, открой Свою волю о Кивати». И вновь возвестил мне Господь следующее: «Иисус, увидев его лежащего и узнав, что он лежит уже долгое время, говорит ему: встань, возьми постель твою и ходи. И он тотчас выздоровел... Было же это в день субботний» (Ин. 5, 6—9). Сердце мое успокоилось. С верой в помощь Божию я поехал к литургии.
Вечером служил Пассию. Читалось легко, но трудности еще были.
9.IV.73 г. (Понедельник)
Ночь прошла неспокойно. Спал очень плохо. Без конца просыпался. Мысли о Кивати снова осаждали меня. Почти весь день до 8-ми часов вечера был «дежурным» у телефона. Все звонил в Ульяновск к уполномоченному. Голова окончательно отяжелела. К концу дня совершенно расслаб. Уполномоченный сообщил мне, что окончательный ответ кандидатам в И сполнительный орган дадут только в среду. Обнадеживает, говорит, что оснований к отклонению кандидатов в киватскую церковь в И сполнительный орган нет.
11.IV.73 г. (Среда)
На сердце стало легче. Уполномоченный из Ульяновска сообщил, что завтра или, во всяком случае, до субботы будет в Кивати проводиться церковное собрание по избранию Исполнительного органа. Дай, Господи, чтобы все прошло благополучно и началась бы служба в церкви.
13.IV.73 г. (Среда)
Благодарение Богу, наконец-то, получено сообщение, что в четверг в Кивати было проведено собрание и избран церковный совет и ревизионная комиссия. Завтра вечером должна начаться там служба. Не посрамила Пречистая нашего упования.
21.IV.73 г. (Суббота)
Служил я сегодня позднюю литургию. Народу, по сравнению с прошлым годом, было не тик много. Причиной сему — субботник.
Ужасное чувство было во время литургии. Трудно его передать словами. Казалось, ад окружил нас со всех сторон и стучал своими зловещими зубами. По внешности люди делали доброе дело — убирали город, а по внутренней своей сущности удалялись от Бога, и труд был с гордыней и богоборством. Как страшно! В этом году многие будут работать и на Пасху. Формально высшая власть не касалась 29 апреля, а только 28. Но ведь известно, что последняя суббота месяца всегда рабочая, следовательно переносится на 30-е апреля не 28 день, а 29, т. е. Пасха. Хвостинский ликует. Как все-таки гражданские праздники нарушают мирное течение христианской жизни, и не дают по-настоящему вкусить сладость праздника.
24.IV.73 г. (Вторник)
Приехали сегодня из Кивати староста, помощник, казначей и счетовод. Рассказали, что служба уже была 14 апреля. Слава Богу!
4.V.73 г. (Пятница)
Новые горести навалились на мое бедное сердце. Из Ульяновска о. Даниил сообщил мне, что уполномоченный имел беседу по телефону с секретарем Кузоватовского райисполкома Емелиной. И секретарь сообщила, что члены церковного совета Кивати якобы давали ей взятку и дело передали в органы милиции. Уполномоченный просил не говорить мне пока об этом.
В какой мере это действительно, ничего не могу сказать. Придется послать человека в Кивать и узнать всю правду.
11.V.73 г. (Пятница)
Утром звонил ульяновскому уполномоченному. Этот заодно с секретарем райисполкома вину валит на весь Исполнительный орган и не разрешает послать священника в Кивать пока не закончится дело... Будет звонить в Совет, чтобы узнать, как поступить в дальнейшем. Меня как кипятком ошпарило. Хотелось горько, горько плакать. Мысль без конца сверлила: «Зачем, зачем старушки так поступили? Связались с врагом и сами прекратили богослужение. Что я теперь буду делать? Как помогать?»
I7.V.73 г. (Четверг)
Сегодня приехали из Кивати староста и счетовод. Они так рассказали о событии со взяткой. Помощница действительно была у секретаря райисполкома и предлагала ей подарок. Та отказалась и поругала ее. Помощница ушла, а когда случайно встретились все вместе у машины, секретарь забрала помощницу старосты, отвезла в райисполком, пригласила в милицию и только теперь произвели обыск. Самая настоящая провокация со стороны секретаря райисполкома. Стремление сделать пакость церкви, обвинив церковный совет в преступлении.
Хотел было переговорить по этому делу с ульяновским уполномоченным, но его не оказалось на месте. Очевидно, куда-то уехал.
29.V.73 г. (Вторник)
Днем имел разговор с ульяновским уполномоченным. Все выяснял дело с Киватью. По милости Божией как будто бы дело там проясняется и служба должна быть восстановлена. Обвинение во взятни- честве возведенное на весь Исполнительный орган снято. Обвиняется только один человек, который и должен нести ответственность за свой поступок.
30.V.73 г. (Среда)
Благодарение Богу, служить в Кивати разрешили. С плеч как будто бы гора спала. Завтра о. Николай поедет туда готовиться к службе.
6.VI.73 г. (Среда)
После радости встретил горести. Из Турунова Чувашской АССР получил две телеграммы. Сообщили, что посланному мною священнику Хлебникову райисполком не разрешает служить. Вот вам и свобода! Просят помощи, а что я могу сделать? Уполномоченного нет, а райисполкому не прикажешь. На всякий случай послал им телеграмму, чтобы они упросили райисполком дозволить свящ. Хлебникову отслужить праздник. Что получится, не знаю. А душа уже заболела. Жаль людей, что в такой праздник останутся без службы. Ты Сам, Господи, помоги им.
15.VI.73 г. (Пятница)
Утром в 10 часов был у своего уполномоченного Маслова. Около часа беседовал с ним. Так и чувствуется в нем человек-атеист. Упорный человек, так и гнет свою линию. Против священника Явкина настолько предубежден, что и слушать не хочет о его назначении на приход. Недоброжелательно настроен он и против свящ. Савина из Мало-Ишуткина.
Был ему запрос из Совета о свящ. Калугине. Будет писать о нем характеристику. Значит мое представление свящ. Калугина в Патриархию имело суждение и у Патриарха и в Совете. Твори, Боже, Сам Свою волю.
17.VI.73 г. (Воскресение)
Св. Троица. Утром так мешала молиться музыка, что хоть плачь. Ну не бесовщина ли это?
21.VI.73 г. (Четверг)
Днем разговаривал с куйбышевским уполномоченным по телефону. Кое-как уговорил его разрешить на время отпусков назначить в Сызрань свящ. Ф. Явкина. Уж очень он не расположен к нему. Просто беда.
22.VI.73 г. (Пятница)
В 10 часов утра отбыл в Ульяновск. Погода не так жаркая и ехать было не трудно. В Ульяновск прибыли в 3 часа дня. Сразу же заехал в Облисполком к уполномоченному, но его не было. Ожидать не стал, проехал к о. Даниилу. Отдохнул немного, а в 4 часа 30 мин. навестил уполномоченного. Почти все вопросы решил с ним положительно. Удивительная вещь! Уполномоченный «зело» обеспокоен заштатным духовенством. Склонен к тому, чтобы ушедших на покой священников лишать сана. Все боится, как бы священник не окрестил кого-либо на дому без регистрации. Высказал мысль, что я якобы сознательно увольняю заштат священников, чтобы они могли безнаказанно совершать требы. Вот ведь какой страх у него за свое дело.
19.VII.73 г. (Четверг)
Утром позвонил в Совет к Макарцеву. Тот назначил мне встречу на 1 ч. 30 мин. дня. К этому времени я и прибыл в Совет. Макарцева в кабинете не было. Он был на приеме датской делегации. Пришлось ожидать. После 2-х пришел Варычев,и с ним я минуты три побеседовал об о. Данииле. Разговор с ним прервал ввиду прихода Макарцева. Обещал принять меня после беседы с последним. Итак, я в кабинете у Макарцева. Изложил ему сущность своего вопроса и просил его дать мне на него точный ответ. Вопрос касался моей поездки в Италию по приглашению католического священника Галассо. Макарцев к этому отнесся отрицательно и советовал мне благородно отказаться от приглашения.
— Нет нужды, — заявил он, — частным путем общаться с Ватиканом и целовать туфли папы.
Вопрос был полностью исчерпан, ответ на него ясен, и я не стал задерживаться у Макарцева. Попрощавшись с ним, я пошел к Варычеву. Его в кабинете не было. Беседовал где-то с посетителями. Ему доложили обо мне. Минут через пять он явился.
— Задержался я, — сказал Варычев, оправдывая себя, — приехали люди по церковным делам, пришлось их выслушать, вот и задержался. Проходите, пожалуйста!
Я прошел в его кабинет. Сели. Разговор продолжили, начатый ранее.
— Надо подойти по-человечески, — сказал он мне.
— Ну, а как реально решить эту проблему?
— Что-то надо сделать. Ну, например, освободить его от службы.
— Это не реально. Человек морально будет удручен, и это еще больше увеличит его болезнь. Лучший выход — это назначить в Воскресенскую церковь четвертого священника.
— Ну зачем увеличивать штаты.
— Иного выхода реального нет.
— А если, — подумав немного, сказал Варычев, — оставить его только благочинным?
— Этот вариант я предлагал уполномоченному, но тот его отклонил.
— А почему его не осуществить? Сколько в Ульяновской епархии церквей?
— Всего девять.
— Ну вот и хорошо. Имеет же право епископ иметь у себя благочинного.
— Конечно, так. Я бы платил ему из епархии.
— А сколько?
— 400 рублей. С вычетом 200 рублей.
— Ну и достаточно.
— Что же мне сказать уполномоченному, если он не согласится на такой вариант?
— Пусть позвонит. Совет против этого не возражает.
На этом разговор окончили.
13.VIII. 73 г. (Понедельник)
Сегодня мой Витенька вызван в военкомат по повестке. Чей-то злой умысел: задержать его поездку в Загорск в семинарию. Пришел опечаленным: 17 августа явиться ему на комиссию. Я благословил его сегодня же поехать в семинарию сдавать экзамены, а к 17-му возвратиться. Он быстро собрался и уехал. Помоги ему Господь.
17.VIII.73 г. (Пятница)
Витя приехал. Успел пройти комиссию в семинарии и сдать пение. Сегодня он был в военкомате. Велено ему 23 августа готовиться к отправке в армию на два месяца. Да будет на все воля Божия.
21.ΙΧ.73 г. (Пятница)
Па днях сообщил мне о. Даниил из Ульяновска, что уполномоченный после моего отъезда очень ругал меня за то, что я дозволил служить с собой заштатному священнику и совершить крестный ход вокруг храма.
— Епископ беззаконие здесь учинил, — кричал он. — Это недопустимо.
Пришлось говорить мне с ним по телефону и восстанавливать мир. Как все-таки трудно. Делаешь законное и это вменяют тебе в нарушение закона. Сказано же в инструкциях, что крестный ход можно совершать в ограде храма, а уполномоченный говорит — нет. Вот и доказывай свою правоту. Господи, помоги нам немощным.
20.Х.73 г. (Вторник)
Какое стесненное положение Церкви! В Кинель- Черкассах ушел за штат священник. Я обратился к уполномоченному за регистрацией второго священника на место ушедшего. Тот ни в какую не хочет регистрировать. «Достаточно там одного»,— твердит он. Я доказывал, что второй священник необходим и что вопрос о штатах решает Исполнительный орган. А он твердит свое: «Регистрировать второго не буду». Вопрос оставили открытым. Как трудно работать с такими вот не в меру принципиальными людьми. Хочется плакать от насилия неверных. Господи, помоги.
15.ΧΙΙ.73 г. (Суббота)
Опять враг подымается против церкви. Исполнительному органу нашего собора прислано из санэпидстанции предписание, чтобы в храме прекратили с 18 числа причащать из одной лжицы, целовать иконы и крест якобы ввиду эпидемии гриппа. Если сделать на несправедливое требование уступку, то подобная картина будет повторяться из года в год. «Господи, Ты Сам разрушь козни лукавого».
23.I.74 г. (среда)
— Ну, как ты живешь? — спросил меня святитель (митр. Алексий).
— По милости Божией, ничего. Но трудности есть. И трудности эти исходят по той причине, что мы, епархиальные архиереи, не имеем никаких писанных законов, которыми бы основательно руководились в своих действиях. И получается, что каждый уполномоченный поступает как хочет и как ему вздумается, выдавая все это за закон. А нам и опереться не на что.
— Да положение трудное, — согласился Владыка, — но все-таки мы надеемся получить книгу законов. Я было пытался издать лекции по конституции о законодательстве, но до сих пор никакого движения. Совет задерживает. А вообще положение в епархиях трудное. Очень многие архиереи приезжают ко мне и высказывают свои жалобы на уполномоченных, на их самоуправство. Недавно был Минский архиепископ. Так он наговорил мне столько ужасов, что страшно слушать. У него ведь около 6-ти уполномоченных. И каждый уполномоченный поступает по-своему. Как хочешь, так и вертись. Полнейшая дезорганизация. А затем приехал Казанский архиепископ с проектом своего циркуляра о том, чтобы родители до 16-ти лет не водили своих детей в церковь. Так захотел уполномоченный. Я своевременно отговорил его от опасного шага. Словом, много жалоб, много накопившихся вопросов.
На троллейбусе доехал до Зубовской площади, а оттуда пешком добрался до Совета. Было 5 часов вечера. Куроедов был на месте. Он кого-то принимал. Пришлось полчаса подождать. Владимир Алексеевич принял меня радушно и угостил чаем. Для беседы был приглашен Варычев. Я пожаловался Куроедову, что в Ульяновской области уполномоченный сделал предписание о том, чтобы в сельских местностях всякий раз, когда вызывают священника в другое село причащать или соборовать. Исполнительный орган обязан извещать об этом председателя Сельсовета, что очень осложняет положение священника, и просил его отменить это распоряжение. Полностью Куроедов не согласился со мной, но подчеркнул, что запрещать причащение и соборование не следует. Он повелел Варычеву завтра же позвонить уполномоченному и заставить его устранить ненормальности в вопросе о причащении и соборовании.
26.I.74 г. (Суббота)
Враг не дремлет. Пока я был в Москве, здешний (куйбышевский) уполномоченный вызвал исполнительные органы и от их якобы имени составил объявление о том, чтобы восприемники при крещении предъявляли паспорта, а разведенные обязательно присутствовали оба.
Текст объявления (подлинник) я взял и перефотографировал, а вдруг понадобится. В понедельник пойду на прием к уполномоченному, буду с ним спорить.
Во время всенощной было такое чувство, будто бы я держу крепко в руке меч, им мужественно пронзаю сердце уполномоченного и поражаю его. Надеюсь на помощь Божию.
28.I.74 г. (Понедельник)
Сегодня в течение 2-х часов беседовал с уполномоченным. По милости Божией, кажется, убедил его отказаться от своего распоряжения по части написанного объявления. Я обещал написать циркуляр о том, чтобы при крещении в восприемники допускались лица, не моложе 16 лет.
1.II.74 г. (Пятница)
Звонил сегодня в Ульяновск к уполномоченному. По голосу услышал, что он в обиде на меня за то, что я ездил в Москву и жаловался на него.
— Вы же высокопоставленное лицо, — с огорчением говорил он, — неужели нельзя было уладить дело сначала со мной. У вас, видимо, в крови что- либо делать неприятное.
Я ему ответил, что я иначе не мог поступить. Поступали бесконечные жалобы, а он на них не реагировал. Словом, из Совета ему звонили и, очевидно, здорово попало. Уполномоченный сразу же связался с Инзинским райисполкомом и просил, чтобы там не чинили препятствия исполнять священнику требу на дому по вызову.
6.II.74 г. (Среда)
Приехал о. Николай из Оськино. Рассказал, что он был в райисполкоме, но там зам. председателя Марфин не разрешил выписывать требы на дом по вызову. Я позвонил уполномоченному. Последний связался с Марфиным и как будто бы уладил дело. Как не хочется местным властям, чтобы священник ходил по домам и утешал верующих больных. Тошно врагу.
6.IV.74 г. (Суббота)
Что-то на душе не очень покойно. Очевидно, беспокойство связано с ульяновским уполномоченным. Он почему-то все эти дни просто неистовствует. Нападает на о. Виктора Бабушкина. Обвиняет его в том, что он ходит причащать больных детей. Готов отобрать регистрацию. По этому поводу я звонил в Совет к Фурову. Там берут под защиту уполномоченного. Значит надо спасать отца Виктора. Иначе и пожаловаться будет некуда. Вот времена наступили! Даже больного ребенка на дому не имей права причастить. А ведь это наша прямая обязанность. Как тошно врагу доброе дело!
17.IV.74 г. (Среда)
Литургию служил в Неопалимовском храме. На улице дождь, но не очень холодно. Народ не вмещался в церкви. Служба прошла торжественно. Из-за дождя крестный ход отложили. Говорил поучение. Призывал верных воспитывать себя в духе истинного благочестия.
Обедали у о. настоятеля. От него проехал к уполномоченному. С ним беседовал около часа. Чувствуется, что ему не очень нравится моя активность в подъеме веры среди верующих. Не нравится проповедь. Он весьма был бы удовлетворен, если бы наши проповеди не имели нравственного призыва.
— Удивляюсь, — сказал он, — что, несмотря на все достижения науки, еще есть люди, которые тянутся к вере.
— Это вполне понятно, — заявил я, — люди стремятся одухотворить материальное. Вот и тянутся к духовному.
Все советовал мне перевести из Оськина о Н. Шитова. Тамошние местные власти очень обеспокоены его там пребыванием. Больше людей стало посещать храм и совершать требы. Местные власти упор делают на то, что якобы Шитов имеет большое влияние на Исполнительный орган.
Я, конечно, с уполномоченным не согласился, а только сказал, что следует проверить действительность его влияния на церковный совет и не в один год, а в несколько.
Других вопросов я не поднимал. Бабушкину вынес выговор с предупреждением. Мирно расстались.
24.IV.74 г. (Среда)
Сегодня день скорбей и переживаний. Ульяновский уполномоченный свирепствует. Вчера он был в Оськино и снял старосту, казначея и счетовода за то, что они месяц назад созвали собрание двадцатки (9 человек) без ведома Сельсовета и увеличили зарплату священнику. Какой произвол со стороны уполномоченного! Сам говорил старосте, что в Сельсовет не нужно обращаться, а теперь вот обвинил их в нарушении закона. Сердце разрывается от негодования. Кажется, нечем дышать. Господи, помоги.
29.IV.74 г. (Понедельник)
В 10 часов утра имел сегодня встречу с уполномоченным в своей канцелярии. Беседовали мирно, но осадок на сердце остался какой-то неприятный. В Сызрань на просьбу Исполнительного органа дозволить на время отпусков священника не разрешил послать. Стремятся сократить второго священника в Кинель-Черкассах. Словом, ужим, ужим. Как я понял, ими руководит какой-то шеф в Облисполкоме. Самостоятельно они почти не решают. Что будет дальше, ничего не могу сказать. Об одном только прошу Господа: «Пощади Церковь Свою Святую».
16.V.74 г. (Четверг)
Погода похолодела. Жары не стало. Сегодня моего секретаря вызывал уполномоченный. Выговаривал ему за то, что он ходил в институт и там якобы грубо разговаривал с зав. кафедрой научного коммунизма о своей дочери Ольге. Получается так, что в институте можно без конца трепать нервы студентке, а им, видите, даже не возрази и слово в защиту не скажи. А уполномоченный вместо того, чтобы стать на защиту закона, сам одобряет нарушителей. Стремятся не допустить получить высшее образование верующему человеку.
.— Куда же деваться моей дочери? — спросил Андрюша.— Может быть, дворником устроиться?
.— А что?!— бесцеремонно ответил уполномоченный, — дворника труд почетный.
.— В таком случае, почему же вы своих детей не устроили дворниками, а пожелали видеть их учеными? — возразил ему секретарь. Последовало молчание. Подобная постановка вопроса окончательно сбивала с толку уполномоченного. Потому и молчание.
28.V.74 г. (Вторник)
Был сегодня у куйбышевского уполномоченного. Все упор делает на детей. Вроде бы детям не надо и в церковь ходить. Привел мне выдержку из обращения одного священника Минской епархии Силе- герского района Маевского к родителям. В ней говорилось, что детей воспитывает государство и вам, родителям, не надо их водить в храм.
Вот ведь какой негодяй! Подобные воззвания рассылаются Советом в копиях уполномоченным для руководства.
На желания уполномоченного ограничивать приход детей в храм я решительно ответил: «Государство предоставило право родителям воспитывать своих детей и запрещать им водить их в церковь мы не можем».
3.VI.74 г. (Понедельник)
Ульяновский уполномоченный все противится назначению диакона Александра из Перми священником в Воскресенскую церковь г. Ульяновска. Он безапелляционно заявил благочинному: «Пусть ко мне диакон не заявляется, я не хочу его видеть и регистрировать не буду». Вот как «гуманно» подходят к человеку: ни разу не видеть его и «состряпать» небылицу вокруг его имени. И как некрасиво, если не сказать больше, выглядит после этого уполномоченный! Но, Господи, все в Твоей силе, разрушь козни врага. Не попусти совершиться злу. Смягчи злые сердца ненавидящих нас. Да будет имя Твое благословенно во веки.
7.VI.74 г. (Пятница)
В 2 часа дня я встретился с уполномоченным и мы прошли с ним к секретарю Райисполкома Вере Алексеевне Морозовой: так пожелал уполномоченный. Очевидно, он хотел иметь поддержку со стороны секретаря в своих действиях. Разговор начали мирный, а затем перешли к канонаде. Стреляли безжалостно. Уполномоченный пытался всю вину в уходе священника Чабина за штат сложить на меня. И как же он изворачивался! Врал в глаза и не стыдился. Я не молчал и вскрывал пред секретарем его неправоту. Он краснел, но не сдавался. Час и 40 минут продолжалась огненная перепалка. Она продолжилась бы еще много часов, если бы секретарь вежливо не сказала, что у нее сейчас должно начаться совещание, и мы прекратили спор. Я вежливо попрощался с Морозовой и мы оба вышли из кабинета. В коридоре здания сидело в ожидании совещания множество людей. Мы прошли в приемную уполномоченного и там продолжили беседу, но уже мирно.
— Вы поймите меня правильно, — заявил мне Степан Михайлович, — город наш на особом положении и мы должны считаться с мнением Облисполкома и других органов власти в вопросе о назначении священников.
— Я понимаю, — ответил я и перевел разговор на другую тему,— Диакона Ватолина я буду устраивать в Куйбышеве. Только прошу вас, если позвонит к вам уполномоченный, чтобы вы не говорили ничего о нем лишнего.
Он пообещал исполнить мою просьбу.
Моя скорбь увеличилась. Из беседы с о. Виктором я узнал, что во время причастия священники с большим страхом причащают, а то и совсем отказываются причащать детей, приводимых старушками. Уполномоченный грозит отнятием регистрации за причащение детей без родителей. Бедные дети, гонит их сатана от Святой Чаши, от церковности. Скорбь невыносимая за судьбу сих невинных душ и за деяния священников, находящихся в тисках ада.
Боюсь того, что если детей не станут причащать без родителей, то их не станут пускать даже в храм. Поставят в обязанность Исполнительному органу не пускать детей в церковь без родителей, припугнут его и тогда может совершиться страшное дело: отлучение, причем насильное отлучение, детей от церкви. И в этом виден злой замысел сатаны. Начнется пагубное отступление от истинного благочестия, начнется замирание духа. Остановить все это тогда будет невозможно.
От всех подобных дум и размышлений разболелась голова, хотелось плакать, и рыдать и вопить к Богу: «Господи, защити нас немощных».
Попытаюсь с вопросом о детях обратиться к Патриарху что он мне ответит.
19.VI.74 г. (Среда)
Сегодня у меня день скорбей. Уполномоченный отказал в регистрации диакона Александра Ватолина. Спрашиваю о причине — ответ короткий: «Есть веские аргументы, регистрировать не будем». Почти 40 минут говорил с ним по телефону, доказывал их неправоту, но ничто не сломило их упорства. Нет, и все. Главное не желают сказать об аргументах. Вот «чудо из чудес»: виноват человек, а в чем? — не скажем. Голосовать может, работать на гражданке может, а вот в церкви служить не может.
Завтра пошлю диакона к уполномоченному получить ответ, по какой причине не желают его регистрировать.
От грустных дум разболелась голова, лег спать, но уснуть никак не мог. Горько на сердце. Такое чувство, как будто бы Господь оставил меня без помощи. В уме рисовались безотрадные картины: постоянные запреты на рукоположения. Господи, не оставь нас немощных, пошли нам Свою всесильную помощь. Без Тебя мы погибнем.
20.VI.74 г. (Четверг)
Утром почувствовал на себе укрепляющую десницу Божию. Внутри своего сердца ощутил духовную крепость. Милость Божия не оставила без помощи. Не стало отчаянного, безотрадного состояния.
Диакон Ватолин был сегодня у уполномоченного. «Веских аргументов», о которых говорил уполномоченный, не указано. Просто местные пермские власти в обиде на него, что он оставил преподавательскую деятельность и перешел в церковь. Вот и тормозят регистрацию. Завтра он будет уезжать. Советовал ему обратиться к своему уполномоченному и попытаться реабилитировать себя у него, полагаясь всецело на помощь Божию.
К вечеру опять новости появились. Ульяновский уполномоченный был в Димитровграде и сделал распоряжение, чтобы в квитанции по вызову на дом указывали возраст больного, его адрес и фамилию тех, кто делает вызов. Вот и заскорбело вновь сердечко о действиях уполномоченного. В очень тяжелые условия поставлено духовенство в Ульяновской епархии. Нет никакого продыха. Что ни день, то новые законы, неисполнение которых несет за собой взыскание. Боженька, помоги.
22.VI.74 г. (Суббота)
Вскоре приехал и о. Даниил из Ульяновска. Привез мне не очень радостные известия. Уполномоченный отказал мне рукополагать во священника диакона Валентина для Димитровграда. «Хватит им там и двух священников, — заявил он, — делать им там нечего. Разъезжают по селам, не ставя в известность горисполком. Вот оставлю им одного священника, тогда и разъезжать не будут».
Таково непостоянство уполномоченного. 7-го июня он согласился на рукоположение, а теперь гром и молнии мечет — «не дозволю», «нечего делать». Просто сил уж не хватает от его «бешенства».
Трапезовали в доме о. Сергия. Побывали в лесу, подышали свежим воздухом. Отец Даниил рассказал мне, как его недавно вызвали в отделение госбезопасности к начальнику и там около 4-х часов беседовали с ним. Обвиняли его в том, что он якобы «сожрал», именно так и говорили «сожрал», игумена Агафангела, Мезинова, Батасова и Чабина. «Уполномоченный такой хороший, а вы не можете с ним работать». Угрожали ему: «Мы можем так сделать, что вам нигде нельзя будеть служить».
— Ну что ж, — ответил о. Даниил, — не умру, поступлю где-нибудь дворником и проживу.
Да, обстановка в Ульяновске все сильнее и сильнее обостряется. Назначения мои проходят через фильтр госбезопасности и только после этого решается вопрос: «Принять или же отказать».
Печальнее всего во всем этом деле то, что виновные становятся невиновными, а невинные — виновными. Уполномоченный сам натворил дел, а всю вину свалил на меня и на благочинного. Вот и вспомнишь басню Крылова «Волк и ягненок» — у сильного всегда бессильный виноват. Твори, Боже, Сам суд над беззаконником.
24.VI.74 г. (Понедельник)
Ночь прошла спокойно. Отдохнул и с новыми силами встретил наступающий день. А день был полон переживаний. Разговаривал с ульяновским уполномоченным ровно 22 минуты по телефону. Не дает согласия на рукоположение о. Валентина во священника, пока я не улажу «преступное» дело в Димитровграде. Ну что делать? Тысяча препятствий. От туги сердечной я даже немного поплакал. «Господи, — взывало мое бедное сердце, — Ты видишь, как враг поносит нас, вступись в нашу защиту». «Матерь Божия, помоги!..»
Приехал диакон Валентин. Привез новые известия. Уполномоченный оказывается снял с регистрации И сполнительный орган в Димитровграде и перешерстил всю 20-ку. Словно злой зверь режет бедное стадо. Опять скорбь, опять слезы... Целую неделю нахожусь под постоянными ударами. Господи, неужели Ты не хочешь защитить нас немощных? Вонми в помощь мою.
2.VII.74 г. (Вторник)
Сегодня день преисполнен наплывом скорбей. Ульяновский уполномоченный — больной человек. Вызывает священника из Кивати и хочет сделать ему выговор за то, что он не предупредил меня о том, что 30-го июня в районе намечен праздник песни, чтобы я отложил на этот день поездку в Кивать.
Наш уполномоченный нажимает на Исполнительный орган, чтобы он уволил одну певицу с левого хора. Причин же к увольнению нет никаких.
4.VII.74 г. (Четверг)
Сегодня отпевал Веру, сестру Настину. Народу на отпевании было немного. Пели любители с левого хора. Участие в отпевании принимали о. настоятель, о. Михаил и протодиакон.
Из больницы ожидали обещанный катафалк, но его не прислали. Сказали, раз в церкви отпевали, то не дадим. Таково «сочувствие» мира к человеку верующему.
Вчера утром был у своего уполномоченного. Более часа беседовали с ним. Ничего утешительного от него не услышал. Беседа началась с политинформации, продолжилась о средствах в фонд Мира, а закончилась «приятным» рукопожатием. Поднимал вопрос о диаконе Ватолине, но ответ последовал один: «Пусть устраивается в Перми, а нам он не нужен».
15.VII.74 г. (Понедельник)
Одна женщина недавно передала Анне Ивановой, что в конце июня было какое-то партийное собрание, на котором выступал заместитель уполномоченного по делам религии Маслов о церковной жизни в Куйбышевской области. Было затронуто и мое имя. Маслов высказался, что я человек твердый в своих убеждениях и что со мной говорить очень трудно. Число верующих в городе увеличивается. И на вопрос присутствующих: «Почему его не уберут?» — последовал ответ: «Вот он сейчас будет служить в Сызрани, и мы поедем ему навстречу и, если он будет служить на источнике, то мы его снимем. Вообще надо следить внимательно за его выступлениями, словами».
Новость, конечно, приятная и опасная. Ведут подкоп под мое имя, как человека для них не совсем угодного и удерживающего большинство верующих в церковной среде. Во всем да будет воля Божия.
17.VII.74 г. (Среда)
Поговорив о здоровье своем и немощах своих, мы перешли на общецерковную тему.
— Есть ли что утешительного в церковном мире? — спросил я митрополита.
— Ничего утешительного, — последовал его ответ. — Может быть еще хуже. С первого июля вышел новый какой-то закон по финансовой части, ограничивающий расход церковный на приемы гостей. Архиереи, например, должны будут расходовать средства на прием только из представительских.
— Для меня это не страшно. Приемов у меня не бывает, а те, которые я устраиваю в годовщину митрополита Мануила и в день своего Ангела, я делаю на свои личные средства.
— Что-то ты сильно поседел? — заметил мне Владыка.
— В этом нет ничего удивительного, — ответил я.— Жизнь сложная, постоянно требующая нервного напряжения, вот и седеешь. Одна только Ульяновская епархия что стоит. Уполномоченный там просто шизофреник. Нет у него постоянства. Сегодня с ним договоришься о деле, а завтра переменит свое мнение.
— Такое же явление и у меня с Советом. Вроде бы дадут согласие, а потом отказываются. Помнишь мой циркуляр о лицах, получающих пособие на лечение без обложения? Согласились они с ним и даже сказали, что очень хорошо составлен. А когда я разослал его преосвященным, мне заявили, что я не имел права рассылать и предложили сделать отвод циркуляра. Я отказался.
— В жизни трудностей много, — продолжил я.— Недавно зачитал мне мой куйбышевский уполномоченный из дел по Минской епархии об одном выступлении священника Маевского о детях. Он (священник) заявил родителям, чтобы они детей не водили в церковь, потому что детей воспитывает государство.
— В Минской епархии вообще дело с детьми обстоит сложно. Там одно время при назначении священников на приход обязывали их подписываться в том, что они не будут дозволять присутствия детей в храме во время богослужения. И потому были такие факты, когда священник прекращал службу, если замечал в церкви ребенка, и не начинал ее до тех пор, пока ребенка не выведут из храма.
Много сложностей и в других епархиях. В Уфимской, например, уполномоченный распорядился, чтобы при крещении взрослых от желающего принять крещение было подано заявление и указано, почему он до сих пор не крестился и по каким причинам он принимает теперь крещение. Что это? Ясно, что попрание прав человека. Подобное распоряжение уполномоченного должно быть отменено. Я постараюсь увидеть владыку Феодосия и узнать от него, отменено ли распоряжение уполномоченного.
22.IX.74 г. (Воскресение)
Тяжко мне. Тяжко от того, что новый уполномоченный слишком фильтрует моих молодых кандидатов во священники и не допускает до рукоположения. Не знаю, как мириться с таким явлением? И что проявляется в этом, воля ли Божия или злая сила? Если так будет продолжаться, то мне некого будет назначать на приходы. Боже, не попусти сему совершиться. Пожалей бедных, опустошенных духом, немощных людей. Да не одолеет нас враг. Защити и помилуй.
25.ΙΧ.74 г. (Среда)
Днем был у уполномоченного. Все стремится ограничить детям доступ ко Св. Причащению. Пусть, мол, родители приносят или приводят детей в церковь к Причастию, а не бабушки. Я возразил ему, что этого мы сделать не можем, поскольку Патриархия нам разъяснила, что вторичного согласия родителей после крещения их детей не требуется и потому приводить к Причастию может и бабушка и другие родственники.
Я заметил, что новый уполномоченный начал ворошить старые дела. К чему это приведет, не знаю. Навряд ли к добру. Стал он рассматривать жалобы, поступившие еще в 1971 году. Словом, хочет, вероятно, показать свою деловитость.
26.ΙΧ.74 г. (Четверг)
Приехал Андрюша из Москвы. Новостей пока никаких. А вот Миша Иванов в своем письме, присланном с Колей Смирновым, сообщает, что все доклады и статьи академической корпорации проходят через «цензора» в Совете. Его доклад, написанный им для инспектора как актовую речь, «цензор» отклонил. Сказали инспектору, зачем вам ставить какие-то проблемы, занимайтесь чисто богословскими вопросами. Словом, проблемы их пугают, и они в церковной жизни должны совершенно исчезнуть. Пиши, говори о чем хочешь, но только ни о каких проблемах, ни о каких движениях вперед. Крутись, варись, но не двигайся — такова должна быть «свободная» жизнь Русской Православной Церкви.
Служил всенощную. Народу в этом году на Воздвижение почему-то, как мне показалось, было меньше, чем в прошлом.
К Кресту подходили немного в беспорядке. Я до конца не помазывал. Пели значительно хуже прошлогоднего. Мое настроение молитвенное было ослаблено бесконечными думами о действиях уполномоченного по проверке им документации о крещении. Считаю действия его незаконными.
27.ΙΧ.74 г. (Пятница)
Воздвижение Честнаго и Животворящего Креста. Спал плохо. Без конца просыпался. Незаконные действия уполномоченного не оставляли меня в покое и в ночное время. Измучился я думами, как и что предпринять для пресечения подобных действий уполномоченного. Обратиться в Совет или в Патриархию?
Днем те же самые переживания, прерванные Божественной литургией.
3.Х.74 г. (Среда)
Утром позвонил уполномоченному. Указал ему на незаконность его действий по части взятия документации из церквей для проверки. Совесть немного успокоилась.
22.Х.74 г. (Вторник)
Вечером передали мне не очень приятные новости. Москва обеспокоена увеличением крещения младенцев в Куйбышеве. Куйбышевский Обком издал распоряжение всем организациям создать особые группы, которые бы опекали беременных молодых женщин и старались бы удерживать их от совершения крещения рожденных ими младенцев. Это называется «борьба» с религиозными предрассудками и «свобода» религиозного отправления потребностей. Какое насилие над совестью человека! Господи, огради нас от всякого зла.
Вечером был в соборе и читал акафист Божией Матери. Как тяжело, когда совесть нечиста пред Богом. Молишься, а действия благодатного нет. Грех плотной стеной не дозволяет войти благодати в сердце. Вот и мучение. Помилуй мя, Боже.
15.XI.74 г. (Пятница)
Сегодня отбыл в Ульяновск. Прибыл туда в 4 часа дня. В 5 часов вечера имел встречу с уполномоченным. Беседовал с ним. Беседовали мирно. При всех моих доводах за Бабушкина так и не согласился оставить его в Уляновске. Жестокие люди. Никакой жалости. Пусть дети остаются одни, без присмотра, а отец должен уехать.
О. Виктор Бабушкин не согласился поехать в М-Ишуткино ради детей. Попробуем уговорить уполномоченного оставить его здесь до лета.
22.ΧΙ.74 г. (Пятница)
Сегодня принесли мне брошюру под заглавием: «Берегите детей от болезней и духовного закабаления» (памятка для родителей) Куйбышев, 1974 г. Куйбышевский областной дом санитарного просвещения.
И о чем же здесь пишется? Против крещения младенцев. А какая ложь и грязь помещена здесь, в этой памятке!!!
«Многие верующие люди, — пишет автор, — забывают, а возможно и не знают, какой опасности подвергают ребенка в связи с крещением. Прежде всего, родителям с ребенком приходится преодолевать большие расстояния, чтобы попасть в церковь. В связи с этим они вынуждены находиться на вокзалах, пристанях, станциях, пользоваться общественным транспортом, что подвергает опасности заражения ребенка и возникновения заболевания. Нередко крещение совершается в холодной церкви, на сквозняке, в условиях неблагоприятных для малыша. Родители! Подумайте об этом!» (стр. 5).
И далее пишут:
«Чтобы „избежать“ пагубных последствий для здоровья детей, связанных с обрядом крещения, купели стали покрывать серебром, к ним подводят водопровод и т. д.» (стр.5).
Какая «осведомленность» автора!? Увы, в Покровском и Петропавловском храмах г. Куйбышева, где больше всего крестят детей, купели сделаны из чистого мрамора без всякого покрытия серебром. Автору брошюры И. В. Кузнецову и ответственному редактору — заслуженному деятелю науки РСФСР, проф. А. М. Аминеву, следовало бы не полениться сходить в храмы и посмотреть своими глазами купели и только после этого писать свои глупые и невежественные выводы. Свое невежество автор показал вот еще в каких утверждениях:
«Чтобы снять с себя ответственность, — пишет Кузнецов, — за возникновение заболеваний, связанных с актом крещения и использованием воды, служители культа перешли к миропомазанию. Это таинство заключается в том, что человека смазывают смесью ароматических масел...» (стр. 6).
Позволительно спросить Кузнецова, сколько надо бочек ароматного масла и сколько денег, чтобы удовлетворить несколько тысяч крещаемых в год детей? Нам известно, что 0,5 грамма розового масла стоит 1 р. 50 коп. А для смазывания одного ребенка, по утверждению Кузнецова, надо не менее 10-ти трубочек масла.
Вот они невежды науки и глашатаи безбожия. Что бы ни писать, лишь бы писать и жить без Бога.
Бедные люди, какие сети лжи набрасывают на вас безбожники-фальсификаторы, стремясь закабалить вас духовно в оковах сатанизма.
27.XII.74 г. (Пятница)
Приехал о. Даниил из Ульяновска. Рассказал мне, как тамошний уполномоченный высказывал недовольство по поводу причастия детей, приводимых бабушками и родственниками. Опять начинается старая песенка «про белого бычка». Этот вопрос уже решали и решили его положительно. Так нет же, надо снова уполномоченному затевать волнение. Господи, вразуми же Ты беззаконнующих.
Другие статьи автора:
-
Воспоминания очевидца
№10 ( 02.07.1993 1993 г. ) -
Воспоминания очевидца
№13 ( 22.03.1995 1995 г. ) -
Воспоминания очевидца
№14 ( 21.09.1995 1995 г. )