ПОДВИЖНИКИ БЛАГОЧЕСТИЯ
В. Орлов
Прп. Мартирий Зеленецкий
В нашей епархии есть свой сонм подвижников и святых, которые освятили некогда наш край своими трудами и молитвами. Один из наиболее замечательных — преподобный Мартирий Зеленецкий, имя которого мало кому ныне известно из-за того духовного и исторического невежества, в которое ввергли атеисты народ и общество.
Мало кому известен сейчас и великолепный архитектурный ансамбль бывшего Зеленецкого Троицкого мужского монастыря, основанного Мартирием в XVI веке среди заболоченных лесных дебрей, которые простирались на равнине между Волховом и Тихвином, а теперь он находится вблизи железнодорожной станции Зеленец. Прекрасные очертания церковных глав, возвышающихся над кронами деревьев, хорошо видны даже из окон вагонов поездов, идущих мимо.
Сегодня, когда возрождение монастыря стало вполне возможным и актуальным, думаю, следует напомнить историю его основания, а тем более — о самом основателе.
С самого раннего детства Мина, так звали будущего святого, был отличен особой Божьей благодатью. Боголюбивый юноша, сирота после благочестивых родителей, о роде и звании которых не сохранилось точных известий, духовно воспитывался под руководством старца Бориса, священника Благовещенской церкви в родных Великих Луках.
Когда о. Борис стал иноком в обители свв. Космы и Дамиана с именем Боголепа и был назначен строителем Великолуцкого монастыря прп. Сергия Радонежского, его ученик Мина не захотел остаться в миру и тоже был пострижен, получив имя Мартирия. Имение свое он роздал нищим! Было это при Великом Князе Иване Васильевиче Грозном, в середине XVI века.
Семь лет юноша и его духовный отец неослабно трудились Господу в одной келье, соревнуясь друг с другом в подвигах труда и молитвы. Всего раз в день, в девятом часу, вкушали они хлеб, воду и овощи, и, совершив вечернее пение, читали повечерие, четыре утренние канона, добавляя к ним по выбору еще два, тысячу Иисусовых молитв, двести — Богородице и творя 600 земных поклонов. Затем иноки читали молитвы на сон грядущим, но ко сну не отходили, а проводили большую часть ночи в ручных трудах.
Не сокрыта была Богом от прозорливого Боголепа будущая духовная высота Мартирия, не сокрыл и он этого дара от избранника, пророчески предсказав своему ученику будущее основание им Божьего дома в обширной пустыне, население ее иноками и удостоение его самого блаженства древних преподобных.
Это предсказание Боголепа сбылось, но путь к его осуществлению был длителен и не легок. Сомнения и искушения ждали Мартирия на этом пути. Когда в их монастыре появился боярский сын Афанасий, принявший вскоре монашеский образ с именем Авраамий, Боголеп поручил его руководству Мартирия. Тяжело заболевшему Авраамию Мартирий посоветовал сходить в Тихвин, где Авраамий вскоре чудесным образом исцелился, помолившись Пречистой Деве пред чудотворною Ее иконою. Исполненный глубокой благодарности, Авраамий остался в честной обители. Это было в 1560 году.
Преподобный Мартирий, раздумывая об Авраамий и о святом месте его пребывания, увидел однажды во сне, как над Тихвином высится огненный столб, а на самой вершине его блещет явленная икона, к которой он устремлялся, чтобы приложиться. Видение это возбудило в душе Мартирия пламенное желание посетить самому обитель Тихвинскую и пред иконою Царицы Небесной молить, чтобы Владычица указала, не шумен ли, не мятежен ли путь его настоящей жизни в избранном монастыре, и куда укрыться ему для свершения безмолвия?
Он начал готовиться к исполнению этого намерения с одним благочестивым человеком, согласившимся разделить с Мартирием подвиг будущего жития в пустыне. Однако Мартирия мучала мысль, не противно ли будет воле Божьей исполнение такого желания. С горячими молитвенными слезами стал просить он указания свыше, и явился ему в келии св. Михаил Клопский и объявил, что Мартирий должен идти в пустыню один. Тогда преподобный тайно вышел из монастыря и, отойдя 60 верст от него и углубясь в глухомань, выкопал себе малую пещерку близ скудного источника воды и в новом месте посвятил себя молитве.
Его посещал здесь один набожный крестьянин, принося необходимую пищу и одежду, а также принимая от него пустынножительское его рукоделие.
Вскоре многие узнали о богоугодной и строгой жизни Мартирия и спешили видеть его и поучиться у него. Враг же человеческий, не терпя пользы духовной, которую преподобный обильно распространял, стал нападать на него страхами и искушениями, однако воин Христов побеждал все козни бесовские. Но стала его тревожить мысль, точно ли угодно Богу пустынное житие его, хотя и по совету Михаила Клопского предпринятое, но все же как бы и самочинно, без особого благословения. И написал он о своих сомнениях старцу Боголепу. Боголеп посоветовал ему вернуться в родной монастырь. Так окончилась первая попытка Мартирия обосноваться в пустыне.
Исполняя совет учителя, он решил перед возвращением в монастырь направиться в Смоленск для поклонения чудотворной иконе Божией Матери и чудотворцам Авраамию и Ефрему, которых со слезами молил наставить его, что делать, как уготовить себе мир по воле Божьей. Преподобные Авраамий и Ефрем, представ Мартирию в сонном видении, успокоили его, возвестив, что ему назначено жить в пустыне, где Бог благоволит и Пресвятая Богородица наставит. Тогда, вспомнив вдруг прежнее явление светозарного столба и иконы над Тихвином, Мартирий поселился в тамошней обители.
В обители Тихвинской было очень многолюдно, а Мартирий мечтал уйти в глухую пустыню, но он не знал, куда идти, и должен ли он идти. Наконец, сомнения его разрешились, он получил указание свыше. Указание это дано было ему через его ученика Авраамия, который рассказал Мартирию, как однажды, выходя из соборной церкви после службы, увидел он на западной стороне неба, далеко от обители Тихвинской, звездный крест над местом, до которого затем с великим трудом добрался и, осмотрев его, убедился, что оно как бы уготовано Господом для жизни иноческой. С этой минуты сердце Мартирия только и жаждало увидеть пустыню, указанную Богом Авраамию. Настоятель дал на то свое благословение.
Отправившись в путь, Мартирий взял с собой две малые иконы: одну Пресвятой Животворящей Троицы, другую Пресвятой Богородицы Тихвинской, списанную с иконы чудотворной.
В пяти верстах от пустыни, указанной Авраамием, находилась деревня Батурино. Крестьянин Иосиф провел Мартирия едва заметною тропою, миновав обширные, опасные и топкие болота, к заветной пустыни, к месту, которое в местных дебрях выделялось среди серых мхов своей зеленой травой в виде острова. В лесистой топи возвышался остров, огражденный трудно проницаемою оградою лесов и болот, и как бы нарочно укрытый для иноческого безмолвия.
Осмотревшись, Мартирий убедился, что Сам Бог привел его сюда, и со слезами на глазах повторял слова пророка: «Се удалился бытия и водворихся в пустыне, чаях спасающего мя». Здесь преподобный и остался. Остался навсегда. И даже при самом вступлении в пустынь, которую Мартирий призывался освятить своей жизнью и нетлением в ней, дарована была ему благодать прозорливости, ибо, когда крестьянин Иосиф, указав место, где должны были начаться иноческие подвиги Мартирия, хотел уже уйти, преподобный вдруг по внушению Духа, открывающего безвестное и тайное, объявил, что Иосифа дома ожидает искушение несчастием — в его отсутствие дочь его утонула в колодце при черпании воды, а кроме того погиб вол, поднятый, как вилами, ветвями высокого дерева. Об этом случае прозорливости крестьянин Иосиф стал потом рассказывать всем при всяком удобном случае.
Ни удаленность места, ни лишения в самонужнейшем, ни дикие звери этой местности, ни козни бесовские не поколебали Мартирия, в котором не было ни робости, ни уныния, ни сомнения, на сей раз в избранном месте и жизненном пути.
Сделав себе сперва малую землянку, а вскоре и часовенку в прославление и благодарение Господа и Пресвятой Богородицы, Мартирий беспрерывным славословием стал оглашать и освящать пустыню, которая безжизненностью своею пугала доселе здешний люд. Пустыня просветлела святою жизнью отшельника и уже безбоязненно начали приходить в нее люди, не только чтобы назидаться словом и примером преподобного, но многие и для поселения близ Мартирия и восприятия отшельнического жительства.
Умножение братства учеников побудило преподобного приступить к построению первой для служения малой церкви во имя св. Живоначальной Троицы. В убогую церковь, украшенную иконами из часовни, были перенесены на время и две иконы — одна Пресвятой Богородицы Тихвинской, принесенная самим Мартирием, а другая — Животворной Троицы, принесенная учеником его Гурием. Инок этот, по выходе из храма, увидел в небе крест, сиявший над крестом церковным во свидетельство благодати Божией к месту сему и храму.
Скоро стало многим известно население пустыни иноками, отчего именитые люди новгородские и бояре начали посылать приношения сюда на храм и на братию. В числе дарителей был известный своею ревностью к церкви Христовой богатый новгородец Федор Сырков. На его средства в «зеленой пустыни» была сооружена каменная теплая церковь Благовещения Пресвятой Богородицы...
Вскоре благодать Божия воссияла и самому преподобному: ему явилась Пречистая Владычица. Вот как он сам поведал об этом: «Спал я в своей келье, в чулане, и увидел во сне Пречистую Богородицу в девичьем образе, благолепна была она на вид: не видел я между людьми такой красивой девицы; умиленна лицом и прекрасна, брови черные... На голове у ней был золотой венец, украшенный разноцветными камнями. Невозможно человеческому уму постигнуть красоты ее, ни выразить языком. Сидит же в келье моей на лавке, в большом углу, где стоят иконы. А я будто вышел из чулана и седаю перед ней, смотрю на нее прилежно, не сводя очей с красоты ее. Она же, Царица и Богородица, взирает на меня. Очи ее были полны слез, чуть не капали на ее пречистое лицо...». И услышал он глас: «Подвизайся, раб мой, узнаешь и большую благодать».
Вскоре после этого видения, по настоянию учеников своих, Мартирий отправился в Новгород, где принял от архиепископа сан священства и игуменства. Когда это случилось? По писцовым книгам 1583 года видно, что Мартирий был уже игуменом и имел 12 человек братии.
После Федора Сыркова у пустыни появился еще более богатый благодетель — бывший касимовский царь Симеон Бекбулатович, сына которого преподобный Мартирий воскресил в Твери, проезжая через этот город в Москву. В ту минуту, когда старец явился, отцу сообщили, что сын умер. Видя печаль отца, Мартирий сказал: «Не скорби, царю, упования возложи на всещедрого и всесильного Бога». Затем, сотворив молитву, старец положил на грудь отрока две иконы, которые всегда имел при себе — Живоначальной Троицы и Пресвятой Богородицы, и начал молебное пение с освящением воды. И отрок, будто пробудясь от сна, встал с одра здоровый.
Слева: колокольня и Свято-Троицкий монастырь, справа: церковь Благовещения Пресвятой Богородицы.
С этого времени Зеленецкая обитель обрела в царе Симеоне самого ревностного и щедрого почитателя. На пожертвования этого племянника последних казанских царей были построены и украшены две церкви: Тихвинская и св. Иоанна Златоуста, во имя святого покровителя исцеленного царевича.
В Москву Мартирий направлялся для того, чтобы просить об утверждении основанного им монастыря. Благочестивый царь Феодор Иоаннович благосклонно отнесся к его просьбе и в 1595 году дал жалованную грамоту, по которой монастырь получил рыбные ловли на Ладожском озере и земли в своих окрестностях.
Между тем преподобный Мартирий достиг глубокой старости и, приготовляясь к смерти, выкопал своими руками могилу и установил в ней гроб, к которому часто приходил и, сидя при гробе, умиленно и жалостно плакал...
Наконец, предчувствуя час радостного отшествия своего от временной жизни в вечную, собрал он братию на последнее прощание. «Благословен Господь Бог Израилев,— произнес Мартирий,— яко посети и сотвори избавление людям своим!».
Потом, приобщась животворящих Христовых тайн, в духовном веселии произнес еще несколько слов во спасение, дал братии последнее благословение и изрек: «Мир всем православным», и почил о Господе светлою кончиною праведника 1603 года марта в 1 день. Трудолюбивое тело преподобного было погребено близ церкви Богоматери, построенной на пожертвования царя Симеона, в могиле, выкопанной собственными руками Мартирия.
Дальнейшая история Зеленецкого Троицкого общежительного мужского монастыря, основанного прп. Мартирием, богата многими событиями. Но это особая, большая тема.
Здесь хочется сказать только, что на протяжении этой истории монастырь был не раз разоряем, то иноземцами, то отечественными раскольниками, но всегда затем вновь восстанавливался.
Наивысшего благоустройства монастырь достиг благодаря заботам Новгородского митрополита Корнилия (ум. в 1698 г.). При Корнилии были отстроены две каменные благолепные церкви: одна пятиглавная соборная, вместо деревянной, построенной прп. Мартирием,— Живоначальной Троицы и близ нее отдельная колокольня; вторая — над святыми вратами, во имя св. апостола и евангелиста Иоанна Богослова, которая ныне находится под Троицким собором в нижнем его этаже. Здесь в ближайшем ко входу поперечном проходе, направо, пред столбом, находилась рака с мощами преподобного Мартирия. Она была чеканная, медная и посеребренная; на сторонах рельефно изображены были несение и погребение мощей угодника. Карниз, опоясывающий верх гробницы, был изящного рисунка. На верхней кипарисной доске помещалось изображение чудотворца. Где находится теперь эта рака, неизвестно.
Святость жизни и при жизни чудеса настолько ясно свидетельствовали о блаженной участи преподобного Мартирия со святыми, что на этом и было основано строго церковное чествование прп. Мартирия. В установлении этого чествования Господь судил потрудиться Государыне Елизавете Петровне.
Вот что говорит об этом монастырский летописец: «В 1747 г. Ея Величество изволила ехать в берлине до монастыря, а у монастырских ворот за монастырем из берлина изволила выйти, идти монастырем црямо к чудотворцу, к преподобному Мартирию, ко гробу его, и пришед благоговейно поклонилась с крестом трижды, и ко образу на раке приложилась»... И повелела службу ему править и молебны служить по общей минее. Народное же почитание прп. Мартирия, как угодника Божия, началось сразу со времени кончины преподобного.
В заключение необходимо сказать, что Зеленецкий монастырь сейчас охраняется государством как памятник архитектуры общесоюзного (!) значения. Он пустует, заброшен, полуразрушен и как бы ждет новых насельников и паломников из близлежащего града св. Петра. Похоже, они скоро появятся...