Значение Православия для русской культуры | Санкт-Петербургские епархиальные ведомости

ПРАВОСЛАВИЕ И КУЛЬТУРА

Н. К. Симаков

Если внимательно взглянуть на историю развития русской культуры, то легко можно увидеть глубокую и неразрывную связь ее с Православием.

Культура всегда происходит и зависит от культа; об этом не раз писал о. Павел Флоренский,— из него она зарождается, в нем она имеет свои истоки и корни, свой глубинный религиозный замысел. Это хорошо видно из истории ее рождения, которая совпадает со временем крещения Руси. Решающим для судьбы России был именно выбор веры, совершенный Святым Равноапостольным Великим Князем Владимиром. Этот выбор привел русский народ в купель Православия и определил особый религиозный и национальный тип русской культуры. «Культуры индивидуальны,— писал А. В. Карташев,— т. е. национальны и даже конфессиональны. Оно и понятно: творец культуры — душа человека, а душа формируется под сильнейшим влиянием сложившейся религии. Культура Тибета — буддийская, культура Новой Персии — мусульманская, культура Северо-Американских штатов — протестанская, культура русская — культура православная»[1].

Из «Повести временных лет» мы знаем, что не случайно русская душа предпочла Православие другим религиям и верам. Русские послы, направленные князем Владимиром узнать, «кто как служит Богу», придя в Собор Святой Софии в Константинополе (построенный еще при императоре Юстиниане), «были в восхищении, дивились и хвалили службу». Православное Богослужение, на котором они присутствовали, поразило их, оно открыло им горний мир Божий, а собор Святой Софии покорил их своей красотой. Вернувшись домой, послы так рассказали князю о своем решении:

«И пришли мы в Греческую землю, и ввели нас туда, где служат они Богу своему, и не знали,— на небе, или на земле мы: ибо нет на земле зрелища и красоты такой, и не знаем, как и рассказать об этом. Знаем мы только, что пребывает там Бог с людьми, и служба их лучше, чем во всех других странах»[2].

Любовь к Литургии, к Богослужению, к самому культу и храму характерна для русской души и присуща всей русской культуре. В духовной жизни русского народа в течении почти тысячи лет главное место занимало Богослужение. Именно на нем был воспитан русский человек, через него был просвещен верой христовой,— раньше и чаще, чем через книги и духовную литературу. Литургия и Евхаристия дали русскому народу возможность войти в благодатную жизнь Церкви, соединили его с Богом — источником жизни и бессмертия, утолили духовную жажду по горнему миру.

Воспитанный на Литургии, он и саму жизнь свою научился понимать и устраивать литургически, как совместное всем миром, собором, всей землей служение Богу.

Литургична и русская духовная культура. Она направлена не столько на создание новых форм жизни и социальных институтов, сколько на религиозное преображение самой жизни, всего космоса, на исцеление во Христе всей твари, раненой грехом и страдающей под гнетом смерти и дьявола.

Поэтому устремление русского духа направлено на воцерковление всего мира, на соборное единство всего человеческого рода по образу и подобию Святой Живоначальной Троицы.

Это главное чаяние русской души и культуры, может быть, лучше всего сумел выразить своей жизнью печальник земли русской Преподобный Сергий Радонежский. По словам его жизнеописателя, Преподобный «поставил храм Троицы, как зеркало для собранных им в единожитии, дабы взиранием на Святую Троицу побеждался страх перед ненавистной раздельностью мира»[3], «да будут все едино как Ты, Отче, во Мне и Я в Тебе, так и они да будут в Нас едино — да уверует мир, что Ты послал Меня» (Иоан. 17, 21).

Образ единосущной и нераздельной Святой Троицы стал самым сокровенным идеалом русской духовной культуры.

Этот идеал нашел свое воплощение в богословии, в иконописи, начиная со знаменитой иконы Святой Троицы Андрея Рублева, а позднее и в русской мысли от Ивана Киреевского до о. Павла Флоренского и Владимира Лосского.

Любовь народная к Храму Божиему нашла свое воплощение и в строительстве многочисленнейших храмов, соборов, церквей, буквально покрывших собою всю русскую землю.

Начиная со Святого Равноапостольного Великого Князя Владимира — Крестителя Руси, многие великие князья, такие, как Ярослав Мудрый, Андрей Боголюбский уже в Киевский период с большой любовью строят соборы и храмы на Руси.

Все слои общества принимают участие в этом строительстве.

Русская культура была прежде всего храмовой. Каждое поколение строило свои храмы. Любовь к храмостроительству не случайна — она выражала глубоко религиозную идею и веру народа, решившего посвятить Богу свою землю.

«Представление о Русской земле как образе Обетованной земли Царства Небесного, Иерусалима Нового (Откр. 21, 1—1), развитие и воплощение этого представления в зримых архитектурных образах и названиях религиозных мест — самая поразительная и захватывающая особенность церковно-богословского и народного сознания Руси X—XVII веков» [4], пишет прот. о. Лев Лебедев.

Один из первых храмов на Руси — десятинная церковь Успения Пресвятой Богородицы, построенная Святым Равноапостольным Великим Князем Владимиром. По его указанию день ее освящения был внесен в Месяцеслов для ежегодного празднования. Подобно Константину Великому Креститель Руси посвящает град Киев Божией Матери. Пречистая Божия Матерь принимает посвященную Ей русскую землю в свой удел. Русь, а затем Россия становятся домом Пресвятой Богородицы. Об этом впервые повествует нам Киево-Печерский Патерик в житии Преподобных Антония и Феодосия. К ним явились мастера из Византии, которым Царица Небесная повелела построить для себя храм на Руси, дав им свою икону Успения. «И вот увидели мы Царицу и множество воинов при Ней, мы поклонились Ей, и Она сказала нам: «Хочу церковь построить на Руси, в Киеве, повелеваю же это вам, возьмите золота себе на три года», «Я и сама приду посмотреть церковь и в ней буду жить». Дала она нам и мощи святых мучеников: Артемия и Полиевкта, Леонтия, Акакия, Арера, Якова, Феодора, сказав нам: «Это положите в основание». Мы же взяли золота с избытком. И сказала Она нам; «Выйдите наружу, посмотрите церковь». И увидели мы церковь на небе, и, вернувшись, поклонились Царице, и спросили: «О, Госпожа, каково имя церкви?» Она же сказала, что хочет ее своим именем назвать. Мы же не посмели Ее спросить: «Как Твое имя?» Она же сказала: «Богородицына будет церковь», и дала нам эту икону, говоря: «Она будет поместной»[5].

Бесчисленные благодеяния излила Пресвятая Богородицы на русскую землю. Она стала Заступницей усердною, молитвенной ходатайницей перед Господом за Россию — сколь много раз Русь была спасена от врагов благодаря Ее предстательству. В годины нашествий и смут русский народ горячо молился перед чудотворными иконами Божией Матери, прося Пресвятую Владычице Ее Державного Покрова. Через многочисленные чудотворные иконы, которые чудесным образом обретались на Руси, Пречистая Божия Матерь являла свое благоволение Русской земле и Свой Покров над нею. Русский народ всегда глубоко верил, что чудотворные иконы Божией Матери защищают рубежи России; Тихвинская — северные пределы Руси, Иверская икона — южные пределы, Почаевская и Смоленская защищают русскую землю на западе, на востоке ограждает и благославляет икона Казанской Божией Матери.

Путешествовавший по России в 1654 году архидиакон Антиохийской Церкви Павел Алеппский писал в своих путевых записках: «В этой стране нет ни одной большой церкви, где бы не было чудотворной иконы Богоматери; мы видели своими глазами как святые иконы, так и чудеса, совершавшиеся от них»[6] .

Православная культура Руси устремлена и ко Христу, и к Богородице. Самое яркое свое выражение, может быть, она нашла в почитании Божией Матери. Все главные государственные, кафедральные соборы Руси в Киеве, Владимире, затем и Московском Кремле посвящались Успению Богородицы. Сам праздник Успения праздновался торжественно как вторая Пасха. Большой любовью русского народа пользовались все богородичные праздники, но особенно среди них выделялся праздник Покрова Божией Матери. Он праздновался как национальный праздник, хотя события, послужившие причиной его возникновения, произошли в Византии; и праздновался он всею русскою землею. Русской культуре, как не единожды отмечалось, весьма свойственен максимализм, радикализм, устремленность к конечным целям, к выявлению истинного смысла и назначения человека. Очевидны и другие ее свойства: русская культура радостна, она наполнена пасхальной радостью Христова Воскресения, в ней нет разъедающего душу скептицизма, нет преобладания резонирующего морализма и законничества, но есть устремленность к Богу и человеку. Ее вряд ли можно отнести к культуре закона, скорее она устремлена к благодати, красоте горнего мира, к Царствию Божию. Вера в Бога рождает в русской культуре глубокую и крепкую веру в человека, веру в то, что никакое зло, никакой грех не может уничтожить в нем образ Божий, вытеснить то, что Отец Небесный замыслил о человеке. Вся русская духовная литература от преп. Нила Сорского и преп. Иосифа Волоцкого, до преп. Серафима Саровского и свят. Игнатия Брянчанинова говорит о высоком предназначении человека, о теозисе-обожении человека, о стяжании им благодати Святаго Духа. «Человек есть Богозданный храм Божества по душе и телу,— пишет Святитель Игнатий Брянчанинов,— «плод правильного, предначертанного Святым Духом подвига — обновление подвижника Божественною благодатию и водворение Христа с Его Отцом и Святым Духом в Его храме — человеке»[7]. Каждая культура имеет свой идеал. Более всего одаренный религиозно, русский человек нашел свой идеал в святости, в религиозном служении Правде Божией; на русской земле — в Святой Руси. Святая Русь — это духовный идеал русской культуры и русской народной души, который она стремилась воплотить в жизнь начиная со Святого Равноапостольного Великого Князя Владимира и до наших дней в лице своих многочисленных подвижников и святых. Это делает русскую культуру цельной, глубоко религиозной и личностной. Служение Правде Божией становится характерной чертой народного характера. «Верность правде — самая существенная и дорогая черта человека Святой Руси, воспетая Достоевским и она критерий Русскости»[8] .

В годы лихолетия, нашествий на родную землю завоевателей с Востока и с Запада Святой Благоверный Великий Князь Александр Невский выразит всю глубину православного русского понимания Правды Божией — «Не в силе Бог, но в Правде», скажет он. Русскую культуру можно назвать культурой благочестия и покаяния. Народный идеал благочестия на Руси включал в себя деятельное милосердие — нищелюбие и слезное покаяние; этим спасалась русская душа от множества грехов и падений. И это легко можно увидеть в русской литературе от знаменитого «Поучения» Владимира Мономаха до «Братьев Карамазовых» Достоевского. «В рай входят святой милостыней,— говорили в старину,— нищий богатым питается, а богатый нищего молитвой спасается». Образ покаяния на Руси более всего выражается в народных покаянных стихах:

Растужилась, расплакалась матушка сыра земля
Пред Господом Богом:

Тяжел-то мне, тяжел, Господи, вольный свет,
Тяжел — много грешников, боле беззаконников!
Речет же сам Господь сырой земле:
Потерпи же ты, матушка, сыра земля!
Потерпи же ты несколько времячка, сыра земля!
Не придут ли рабы грешные к самому Богу
С чистым покаянием?

Ежели придут, прибавлю Я им свету вольного, Царство Небесное,
Ежели не придут ко Мне, к Богу,
Убавлю Я им свету вольного,
Прибавлю Я им муки вечныя,
Поморю Я их гладом голодным.

Древнерусскую культуру X—XVII веков часто называют культурой «великого молчания»; противопоставляют ей европеизированную, секулярную русскую культуру XVIII—XIX веков как время ее расцвета. Однако, при внимательном и непредвзятом рассмотрении можно увидеть, что культура XVIII и XIX веков, оторвавшись от своих корней, православного культа, пережив секуляризацию, вызвала многие болезненные явления, раздвоенность в русской душе. Достаточно вспомнить споры западников и славянофилов, почвенников и нигилистов... Она порождает нескончаемые споры о судьбах России в XIX веке, выявляет тип оторванного от почвы, мятущегося лишнего человека, русского Гамлета, «скитальца с мировой тоской» по словам Достоевского.

Двоеверие, в котором часто обвиняют Древнюю Русь, появляется именно в век обмирщения, во времена разрыва с Православием и Церковью. Древнерусская культура на протяжении 700 лет, с X по XVII век была цельной, религиозной, она воспитывала и воспитала душу народа в лоне Православия. Все взлеты русской культуры на всех этапах ее пути возьмут свои истоки здесь, во внутренней связи с Православием. Церковность — вот самая сильная сторона древнерусской культуры.

«Древняя Русь была сильна простой и крепкой верой, до конца утоляемой в ограде церкви, в ее быте и в ее узаконенном подвижничестве»[9].

Литература

Сборник статей «Влияние Церкви на русскую культуру», Париж, 1956, с. 2.
Изборник. М., 1969, с. 69.
Журнал «Москва», № 1, 1990, с. 165.
Сборник «Тысячелетие Крещения Руси». М., 1989, с. 140.
Памятники литературы Древней Руси. М., 1983, с. 645.
«Земная жизнь Пресвятой Богородицы». М., 1897, с. 260.
Богословские труды, № 29. М., 1989, с. 288.
«Святая Русь и русское государство». П. С. Лопухин, 1963, с. 43.
«Святые Древней Руси». М., 1990, с. 237.

Другие статьи автора:

← Предыдущая статья | Выпуск 1 . Содержание | Следующая статья →
| Следующая статья в этой рубрике →