• Выпуски
• Авторы
• Рубрики
• Поиск

НАШИ ХРАМЫ

И. В. Попов

Церковь Спаса Нерукотворного Образа на Румболовской горе во Всеволожске

В северной части города Всеволожска живописною грядою протянулись с севера на юг Румболовские высоты. С их покрытых лесом склонов, поднимающихся на высоту до 80-ти метров, открывается широкая панорама Всеволожска и окрестностей, на запад до горизонта простирается бескрайняя равнина. На самой вершине Румболовских высот среди вековых елей и сосен старинного парка стоит небольшой красно-кирпичный храм. Выстроенный в романтическом стиле, с высокими стрельчатыми окнами, он был воздвигнут на рубеже прошлого и нынешнего веков в качестве храма-усыпальницы в родовом имении Рябово, старинного русского дворянского рода Всеволожских и освящен во имя Нерукотворного Образа Спасителя.

Первое упоминание в летописях деревень Рябовых, состоявших в Келтушском погосте Ореховского уезда Вотской Пятины Великого Новгорода, восходит еще ко княжению Великого князя Московского Иоанна III собирателя Русской земли, присоединившего вольный Новгород к Москве в 1478 году. Под 1500 годом упоминаются три деревни Рябовы: Рябово Владыкино, Рябово Общее и Рябово Новое. Первое принадлежало в ту пору Коневскому мужскому монастырю, название его указывает на то, что прежде оно состояло, по-видимому, во владении Новгородского архиепископа; другие же две деревни принадлежали жителям Корельского городка, своеземцам Кузьминым, детям Лушиным-Токаревым; Орешка и Дубров-на-Неве — братьям Климовым и сестрам Осташевым-Климовым и было тогда в трех деревнях Рябовых семь дворов. В царствование Иоанна Грозного (1539) деревин Рябовы переходят к князьям Мышетцким... Судя по именам крестьян Новгородских деревень Келтушского погоста, следует полагать, что большинство их исповедовало православие и принадлежало к русскому племени.

После неоднократных не увенчавшихся успехом набегов шведов (1571, 1577 и 1580 гг.) на Орешек, земли Келтушского погоста были разорены, а после Смутного времени по Столбовскому трактату 1617 г. на 85 лет попали под власть шведов. Дворянам, боярским детям, монахам и посадским людям дозволено было в течение двух недель переселиться в Россию, начались гонения на православных. Шведские власти всячески поощряли переселение финнов-лютеран из глубинной Шведской Финляндии на Приневские земли,— так здесь появляются финские поселения Румболово, Пугарево, Кясселево и др., входившие в состав мызы Укла (Углово). Однако существенного переустройства жизни местного населения шведам добиться не удалось.

При Петре Великом, силою оружия вернувшего русские земли и утвердившего господство России на берегах Финского залива, местность мызы Рябовой¹, отстоявшей от Петербурга в 22 верстах, была передана под покосы гарнизону С.-Петербургской Петропавловской крепости.

Первыми в XVIII веке известными нам помещиками, владевшими усадьбой в 1720—21 гг. были лейтенант лейб-гвардии Преображенского полка А. Г. Ушаков и плац-майор С.-Петербургского гарнизона В. И. Головин. В это время и формируется комплекс мызы Рябово. Весь век усадьба неоднократно меняет своих владельцев, пока в 1818 году не переходит к старинному дворянскому роду Всеволожских. В их владении Рябово остается без малого сто лет. Начало свое Всеволожские (Всеволожи) ведут от князей Смоленских и Великих князей Киевских; основателем рода считается князь Александр-Всеволод Глебович Смоленский, потомок Рюрика в 16-м колене, который в 1366 г. вместе с тремя сыновьями выехал к Москве, где и остался служить.

25 мая 1818 года усадьбу покупает сенатор, тайный советник Всеволод Андреевич Всеволожской (1758— 1836), один из крупнейших помещиков и промышленников, организатор первого в России Волжского пароходства. До Отечественной войны 1812 года он владел в Москве первоклассной типографией, где печатал книги на русском и иностранных языках. В дни войны В. А. Всеволожской поставил под ружье своих крепостных и отрядил с ними на войну своего старшего сына Никиту.

Купив в 1818 году невзрачное и запущенное загородное имение, В. А. Всеволожской приводит барскую усадьбу в порядок: вырубаются леса, прокладываются дороги, заболоченные и необработанные земли превращаются в хорошие сельскохозяйственные угодья. В 1819—22 гг. по проекту архитектора Павла Даниловича Шретера возводится усадебный дом, в центральной части третьего этажа (в бельведере) устраивается домовая церковь во имя заступника рода Всеволожских и самого хозяина усадьбы — св. блгв. кн. Всеволода-Гавриила Псковского Чудотворца². Церковь была хоть и невысокой, но красивой и уютной, кроме центрального, в ней были еще два придела — св. Александра Невского и Преображения Господня. Освящен домовой храм в 1825 году, колонны для его иконостаса были взяты от погребального катафалка Императора Александра 1. Замечательны по рисунку были царские врата, исполненные в стиле классицизма³ .

Домовой церковью св. Всеволода-Гавриила Псковского пользовались четыре поколения Всеволожских вплоть до лета 1917 г., когда владельцы покинули усадьбу.

Новое владение было настолько дорого В. А. Всеволожскому, что в своем завещания он определял мызу местом своего захоронения, а наследникам указывал «не продавать, не закладывать и в другой род не выпускать» Рябовское поместье ⁴.

Новые владельцы усадьбы Никита и Александр Всеволодовичи особо делами имения не занимались, и лишь в 1872 году, когда Рябово по разделу получил внук Всеволода Андреевича, Павел Александрович Всеволожской, оно обрело заботливого хозяина.

П. А. Всеволожской (10.09.1839—16.08.1898), статский советник, почетный мировой судья, гласный уездного земского собрания и предводитель дворянства Шлиссельбургского уезда жил большей частью в имении и был известен как один из инициаторов постройки Ириновской железной дороги, открытой в 1892 г. и связавшей Рябово с Петербургом⁵ .

С 1880 г. хозяйкой имения стала супруга П. А. Всеволожского Елена Васильевна, урожденная кн. Кочубей (02.08.1850—21.04.1906). Проданное из-за финансовых затруднений в 1887 г. с торгов имение было выкуплено ею, и перезаложено в Дворянском земельном банке. Нужда в средствах заставила Всеволожских также распродать часть земель под дачи.

В праздник Спаса Нерукотворного Образа (Третий Спас, Спас-на-Полотне) 16/29 августа 1898 г. П. А. Всеволожской скончался. Желавший еще при жизни устроить в парке храм с усыпальницей семьи, он был похоронен в саду усадьбы, в специально устроенном склепе. В память о муже Елена Васильевна Всеволожская, выполняя его волю, решила построить в имении храм. 6 марта 1899 г. она получила благословение Митрополита С.-Петербургского и Ладожского Антония (Вадковского) на сооружение над могилой мужа в имении Рябово каменной церкви. Вдова обещала содержать храм на свой счет и уступить для него землю. Освятить его решено было во имя Спаса Нерукотворного Образа.

Для храма было выбрано удобное место на краю парка, отстоящее на 150 саженей от ближайшего строения, в ста метрах к западу от въезда в усадьбу. Архитектор, сооружавший храм, неизвестен. Существует предание, что образцом, послужившим для сооружаемой в Рябове церкви был храм в одном из малороссийских поместий князей Кочубеев. Построенная над склепом Павла Александровича церковь была освящена 16/29 августа 1901 года, и приписана, также как и домовая церковь Рябовского имения во имя св. Всеволода-Гавриила Псковского, к церкви Преображения Господня в Ириновке.

Воздвигнутый храм был просторным, состоящим из одного восьмигранного зала вместимостью до 500 молящихся, небольшого алтаря и открытого притвора. Стены его, сложенные из лицевого кирпича были прорезаны высокими стрельчатыми окнами, и имели с внутренней стороны ниши, а с наружной — высеченные изображения осьмиконечных крестов; над стенами возвышалась шатровая кровля,— все это придавало храму суровый романтический вид мавзолея. В нижней части храма, куда из основного церковного зала вела располагавшаяся у южной стены храма лестница, помещалась усыпальница Всеволожских. (В 1906 году рядом с мужем была погребена его вдова и основательница храма Елена Васильевна Всеволожская.) Над их могилою под алтарем храма было сооружено белое мраморное надгробие — плита, за которой было установлено Распятие Спасителя, и где всегда горела неугасимая лампада. Пол усыпальницы был выстлан мраморными плитами. Каждый раз после литургии причт и прихожане храма спускались в усыпальницу для совершения общей панихиды, и каждое воскресенье служивший у Всеволожских садовник (в 1695—1910 гг. им был Я. П. Вокка) приносил из сада к мраморному надгробью Всеволожских букет свежих ров.

Недалеко от храма, отдельно от него, была выстроена звонница, в виде пирамиды, она помещалась во втором ярусе двух деревянных служебных флигелей, соединенных меж собою так, что они образовывали ворота при въезде в усадьбу. Над воротами был укреплен большой образ с изображенными тремя святыми, одним из них был св. Всеволод-Гавриил Псковский. На звоннице помещались четыре колокола; звонили в них как за богослужением, так и для приветствия въезжающих в усадьбу гостей. При колокольне служил звонарь Харитон, глубоко верующий человек, живший с семьей в особом домике-сторожке, стоявшем в парке имения при въезде со стороны Петербурга. Позднее, при большевиках, когда были введены карточки на хлеб, Харитон откажется несмотря на нужду (у него было трое детей) принимать от советской власти хлеб по карточкам, как не благословленный Господом...

Сам храм отличался скромностью убранства: иконостас его был одноярусным, трехчастным и составлял в длину 9, а в высоту 2,8 метра. Деревянные резные столбы иконостаса соединялись между собою двенадцатью аркадами, в каждой из которых помещались писанные образа,— шесть в центральной и по три в боковых частях, выполненных в виде «ложных» приделов. На царских вратах, увенчанных крестом в сиянии, помещался большой образ Благовещения Пресвятой Богородицы, над вратами, в круглых медальонах — образа четырех Евангелистов и Тайная вечеря. За невысоким иконостасом, в алтаре, был хорошо виден большой образ призывающего к Себе Спасителя. Большинство икон, написанных в иконостас, было посвящено святым, тезоименитым хозяевам дома: св. Всеволоду-Гавриилу Псковскому Чудотворцу, св. Александру Невскому, св. царице Елене. На аналоях пред амвоном помещались справа — большой образ Спаса Нерукотворного письма XIX века, слева — преп. Серафима Саровского. Престол и жертвенник были устроены из белого мрамора; восточную половину храма украшали укрепленные вдоль стен резные малые паникадила (два из них, как и помещавшееся в алтаре изображение Св. Духа в виде голубя, находятся ныне во Всеволожской Свято-Троицкой церкви).

Сам храм был приписан к Спасо-Преображенской церкви в Ириновке, с февраля 1916 г. при нем был образован собственный приход.

Штат церкви состоял из трех человек; первым настоятелем ее был с 1901 г. священник Петр Фурсов († 1910), похороненный за алтарем храма. Над могилой его вплоть до войны (1941) стоял крест. После о. Петра настоятелем храма служил непродолжительное время о. Василий Климов, перед самой революцией его сменил прот. Александр Васильевич Логиневский, выпускник Новгородской Духовной Семинарии, долгое время служивший настоятелем Иоанно-Богословской церкви Охтинской земледельческой колонии и церкви Божией Матери «Неопалимая Купина» при Морском полигоне на Ржевке. Позднее, став настоятелем Всеволожской Свято-Троицкой церкви, о. Александр окормлял также Рябовский и Ириновский приходы, в этот период он часто служил в церкви Нерукотворного Спаса.

Богослужения в храме совершались только в большие праздники, по субботам и воскресеньям. Ежедневная же служба совершалась в домовой церкви блгв. кн. Всеволода-Гавриила Псковского. Доступ в Спасский храм был свободным для всех, в церкви же, помещавшейся в барском доме, молились только хозяева и прислуга.

Последним хозяином имения Рябово был сын Павла Александровича и Елены Васильевны Всеволожских Василий Павлович, колл. советник, доктор медицины, служивший в Петербурге в клинике душевных и нервных болезней. Как и отец, проживая в Рябове, он исполнял обязанности почетного Мирового судьи и был членом Шлиссельбургской уездной земской управы. Когда при нем в 1906 г. Рябово вновь оказалось под угрозой продажи с торгов, выкупить имение ему помогла супруга, Лидия Филипповна Всеволожская-Маркс, урожд. Собин, владелица крупного издательства и журнала «Нива».

Последние Всеволожские оказывали большое внимание содержавшемуся за счет имения храму: с 1899 по 1917 год В. П. Всеволожской бессменно состоял церковным старостой, вместе с Лидией Филипповной заботился о благолепии церкви и о стройности церковного в нем пения. Часто Всеволожские сами же руководили хором. Регентом-псаломщиком служил шофер Всеволожских⁶ П. Н. Кривошеий, хор состоял исключительно из членов служивших в имении семей Безбородовых и Кривошеиных. Летом в Рябово приезжало очень много дачников, которые часто приходили в храм помолиться и послушать хор. Каждое лето а Рябове устраивался «детский праздник», собиравший много дачников с детьми,— на нем играл духовой оркестр, устраивались концерты и выступления детей.

Из-за выросшего местного населении и большого числа дачников летом храм Спаса Нерукотворного перестал в полной мере удовлетворять духовным потребностям жителей: в 1904—3 гг. а Рябове ком приходе была выстроена деревянная часовня, обращенная позднее а церковь св. Троицы, близ станции Всеволожская; незадолго до революции жители ходатайствовали о постройке к югу от Ириновской железной дороги, а Ильинском, еще одного храма — в честь 300-летия Дома Романовых. Из-за начавшейся Первой Мировой войны и революции проект осуществлен не был.

С началом войны Всеволожские связали свою деятельность с нуждами фронта: в имении открыли лазарет для раненых и устроили школу шоферов бронемашин. После февральской революции 1917 г. наступает период постепенного разорения имения и храма в Рябове.

В марте 1917 г. в усадьбу из Петрограда прибыли «товарищи», начавшие разъяснять крестьянам «про землю и про волю». Весной В. П. Всеволожского арестовали, но вскоре выпустили на свободу, в августе месяце он покинул свое имение, и отправился на фронт, где служил в 1917—18 гг. военным хирургом. Лидия Филипповна, стремясь сохранить журнал «Нива», остается в Петрограде, переживает разгром усадьбы и в начале 1919 г. вместе с вернувшимся с фронта мужем покидает Петроград. Дальнейшая судьба Всеволожских неизвестна. По словам местных крестьян, в 1922 и 1926 гг. В. П. Всеволожской еще дважды тайно посещал свое имение; после революции, уехав из России, Всеволожские проживали по одним сведениям — в Финляндии, по другим — во Франции.

В октябре 1917 г. Рябовским имением стал управлять комиссар — бывший конторщик Василий Прокофьев 18-ти лет. Спустя несколько месяцев, специальный отряд моряков, прибыл для конфискации излишков продуктов, были вскрыты и разгромлены винные погреба, кладовые и хранилища. В Рябове был организован совхоз. К 1919 г. он настолько ослабел, что одна часть имения, которым он владел была передана воинской части, в другой организована сельскохозяйственная школа (с 1923 г.— техникум).

В 1924 г. бывший барский дом отдали финнам — коммунарам для организации коммуны «Труд», здесь же они и жили, а по вечерам в клубе (в имении) устраивали танцы.

В ночь под Рождество 1925/26 гг., как предполагают, от керосиновой лампы, господский дом вспыхнул и сгорел дотла. Вместе с имением в огне погиб и домовый храм св. Всеволода-Гавриила Псковского.

После революции жизнь храма Спаса Нерукотворного изменилась; не имея пожертвований от Всеволожских, он управлялся церковной «двадцаткой», председателем которой стал Дмитрий Иванович Безбородо», служивший прежде у Всеволожских.

После о. Александра Логиневского⁷, в 1921—22 гг. настоятелем храма был игумен Селафиил, удивительный монах (из Александро-Невской Лавры?), хорошо запомнившийся прихожанам. В 1922—28 гг. его сменил о. Иулиан, священник-художник, часто писавший этюды в окрестностях Рябова. (Позднее, отрекшись от Бога, он сложил с себя сан.)

Последним настоятелем храма был о. Иоанн (Предтеченский?), живший с семьей в Петергофе, возле самого дворца и приезжавший в праздники и воскресные дин служить в Спасском храме. В 1928—30 гг. в Рябовском храме неоднократно служил архиерей (очевидно епископ Шлиссельбургский Григорий, новомученик). За литургией ему сослужили о. Иоанн и о. Александр Логиневский. Последняя архиерейская служба в храме была совершена 16/29 июля 1930 г. в День Ангела супруги церковного старосты Алевтины Павловны Безбородовой, певшей в церковном хоре. Круг верных, собиравшихся вокруг Спасского Храма становился все уже. При всяком происшествии в совхозе и коммуне первыми арестовывали председателя церковной «двадцатки» Д И. Безбородова, испытывая недоверие ко всем прислуживавшим и певшим в храме. В марте 1937 г. был арестован и сослан б. регент церковного хора Павел Назарьевич Кривошеин, имевший 12 человек детей...

В октябре 1931 г. «по просьбе колхозников» коммуны «Труд», на территории которой оказался храм, церковь закрыли, всю утварь, облачения и колокола со звонницы увезли в Ленинград. Тогда же, поздней осенью была осквернена усыпальница Всеволожских. В д. Романовке проживала тогда некая Елена Татти, комсомолка, принимавшая активное участие в раскулачивании и арестах местных крестьян. Преданная «делу революции», в народе прослыла она «красной Еленой». По ее почину комсомольцами были вскрыты гробы Павла Александровича и Елены Васильевны Всеволожских, останки почивших устроителей церкви Спаса Нерукотворного поставлены у наружной юго-западной стены храма, а пустые гробы сброшены под гору. Так, более полугода, пугая людей, простояли останки Всеволожских возле церкви. Зимою, когда мертвые кости покрыл снег, казалось, что у притвора стоят живые люди. Жутко было жителям Рябова, но никто не осмеливался по-христиански похоронить усопших. Весною 1932 г. пятеро живших в Румболове и Романовке финских девушек⁸, возвращавшись рано утром после Пасхи из лютеранской церкви, тайком предали земле останки Всеволожских на краю расположенного близ Рябовской кирхи финского кладбища. Финский пастор лютеранского прихода Рябово (Rääpyvä) Селим Иванович (Ялмар) Лауриккала († 1959 г. в Гельсингфорсе) совершил погребение бывших владельцев усадьбы. Верные поставили на могиле два креста, однако вскоре кресты были уничтожены, а могилу сровняли с землей.

В 1939 г. перед Советско-Финской войной финны, жившие в окрестностях, были депортированы в Сибирь, в их числе оказалась и «красная Елена». В Сибири она, по словам очевидцев, в 40-х гг. умерла в страшных мучениях.

Судьба храма после закрытия печальна: в 1930-х годах в нем располагался склад зерна, затем — школа младших лейтенантов стоявшей по близости войсковой части, в воину в храме был клуб.

В 1941 г. рядом с церковью Спаса Нерукотворного пролегла «Дорога жизни», единственный с 8 сентября 1941 г. путь, соединивший осажденный Ленинград с «большой землей», действовавший до окончательного снятия блокады 27 января 1944 г. По ней осажденный город снабжался продовольствием, топливом, боеприпасами, по ней вывозили из города раненых бойцов, эвакуировали ленинградцев. (Всего за 900 дней блокады было эвакуировано полтора миллиона человек.)

«Дорогой жизни шел к нам хлеб,
Дорогой жизни многих к многим,
Еще не знают на земле
Страшней и радостней дороги...»,

писала в своей «Ленинградской поэме» о тех днях поэтесса Ольга Федоровна Берггольц. В 1967—75 гг. у подножия Румболовской горы был установлен памятник «Румболовская гора» в виде огромных металлических лавра и дуба, символизирующих жизнь.

На бывшем финском погосте рядом с храмом в дни войны хоронили погибших жителей и защитников города... В 1950-х гг. в Спасской церкви расположилась станция горюче-смазочных материалов, а с 1960-х храм пустовал, пока судьба его не изменилась летом 1988 г. Год 1000-летия крещения Руси городские власти Всеволожска решили отметить передачей здания православного храма в аренду на 25 лет азербайджанскому кооперативу «Шах-Даг» для устройства кафе. Это вызвало возмущение как верующих, так и неверующих русских людей, местных жителей. Они потребовали от властей прекратить кощунственное строительство. Работы были приостановлены, вскоре образовалась православная община церкви Спаса Нерукотворного, получившая благословение митрополита Ленинградского и Новгородского Алексия (Ридигера) на восстановление храма. Обращаясь к властям Всеволожска 24 мая 1989 г., он писал, что учитывая местоположение храма на «Дороге Жизни», его «можно было бы использовать в качестве мемориального храма, где возносились бы молитвы о павших на поле брани вождях и воинах, о жителях нашего города, от голода в блокаду скончавшихся и на „Дороге Жизни" погибших...»

Летом 1989 г. добровольцы из числа местных жителей начали приводить в порядок здание церкви и убирать мусор из полуразрушенной усыпальницы; работали целыми семьями не покладая рук и ко дню престольного праздника 16/29 августа 1989 г. над храмом вознесся крест, освященный протоиереем Димитрием Амбарцумовым. В 48-ю годовщину начала блокады, когда впервые этот памятный день был отмечен во всех церквах города как день траура, 8 сентября 1989 г. о. Димитрий отслужил в полуразрушенном храме при большом стечении молящихся панихиду, затем состоялся крестный ход на воинское кладбище. 29 декабря 1989 г., после долгой волокиты, полуразрушенный храм был передан православной общине. Богослужения в нем стали регулярными, начиная с праздника Светлого Христова Воскресения, пришедшегося в 1990 году на 13 апреля, когда настоятелем церкви прот. Игорем Скопцем в ее стенах была свершена первая Божественная литургия.

8 мая 1990 г. на воинском кладбище близ храма освятили первый на петербургской земле памятник молодым воинам-всеволожцам, погибшим в Афганистане, сооруженный Всеволожской организацией ветеранов Афганской войны «Забота». Так под сенью церкви Спаса продолжилось создание воинского мемориального комплекса на «Дороге Жизни».

За год восстановительных работ в храме на народные пожертвования приобрели церковную утварь, восстановили пол и потолок, фасады и паперть храма, провели тепло и электроэнергию. Сооруженная в 1988 г. кооператорами маленькая пристройка к алтарю обращена в ризницу, восстановлена могила о. Петра Фурсова за алтарем храма.

Воссоздание храма осуществляется по проекту архитектора В. Е. Жукова. Новый иконостас церкви взамен утраченного сооружается по проекту, выбранному Митрополитом С.-Петербургским и Ладожским Иоанном из числа типовых проектов иконостасов начала XX в., под наблюдением В. Е. Жукова резчиком Князь-Владимирского Собора В. А. Мироником, Размещение в храме образов осуществляется по мере их приобретения и пожертвования в храм прихожанами.

Первый храмовый образ, Спаса Нерукотворного, был написан самими прихожанами в сентябре 1989 г. на полотне, натянутом на металлическую раму, и помещается ныне в алтаре храма. Позднее стали поступать иконы из Эрмитажа, «музея истории религии» (Казанский собор), Русского музея. Главная святыня храма — большой Нерукотворный Образ Спасителя письма XVII века, стоящий у правого клироса, был пожертвован в храм музеем истории религии (Казанским собором). Оттуда же поступили образа св. Александра Невского, св. Царицы Александры, целителя Пантелеймона, купель и напрестольное Евангелие.

Престол, жертвенник, подсвечники и выносную свечу, облачения, утварь, а также образа Воскресения Христова и Богоявления Господня, снятые со старых хоругвей и помещенные ныне в иконостасе, были пожертвованы Князь-Владимирским собором. Голгофу и запрестольный крест пожертвовал Тосненский храм Казанской Божией Матери. Помещающееся в алтаре паникадило, подаренное этим же храмом, поновлено и восстановлено на средства прихожанки Риммы Ефимовой. Запрестольный образ Спаса Вседержителя и икона Божией Матери Тихвинской — дар Русского музея. Большой образ свт. Николая Чудотворца пожертвован на поминовение о здравии рабы Божией Анны; старинные хоругви — Всеволожской Свято-Троицкой церковью. Новые иконы в храм написаны художником Александром Батановым. Кроме упомянутых, прихожанами чтутся также образа Божией Матери «Взыскание Погибших» и св. Архангела Михаила.

29 августа 1991 г. храм Спаса Нерукотворного отметил свое 90-летие. В день юбилея церковь посетили приехавшие из С.-Петербурга, Москвы и Ямбурга потомки дворянского рода Всеволожских.

Чин полного освящения восстановленного храма состоялся 24 ноября 1991 г. и был приурочен к 50-летию открытия Ледовой трассы «Дороги Жизни». По благословению Митрополита С.-Петербургского и Ладожского Иоанна освящение храма совершил благочинный Пригородного округа протоиерей Александр Кудряшов в сослужении настоятеля церкви прот. Игоря Скопца и прот. Александра Анисимова. В память об этом событии отчеканен памятный нагрудный знак.

К освящению храма заводом «Русский Дизель» (директор Е. Яшин) была сооружена металлическая звонница и на нее подняты колокола. Самый большой из них, литый в Валдае в 1900 году,— был пожертвован в храм б. командующим Ленинградским военным округом генералом В. Ф. Ермаковым к Св. Пасхе 1989 г. Храм восстанавливается буквально всем миром, на пожертвования С.-Петербургской епархии, Князь-Владимирского собора, Свято-Троицкого собора Александро-Невской Лавры, общественных организаций, предприятий, частных лиц. Большой вклад в восстановление святыни внесли М. М. Реннер († 1993) и Л. Н. Свешникова. Плиты для отделки храма пожертвовали и доставили к церкви работники Финляндского отделения железной дороги, пилил их — комбинат нерудных материалов; внутреннюю деревянную отделку изготовили в произв. мебельном объединении «Нева», решетки на окна сделаны и установлены в 1989 г. тружениками Шлиссельбургского Судостроительного завода. Изготовление металлической ограды вокруг храма ведет ныне объединение «Русский Дизель».

В 1993 г. в церкви были установлены первые памятные мраморные доски с именами 187 железнодорожников Ленинград-Финляндского узла, погибших при выполнении перевозок на «Дороге Жизни» в 1941—44 гг. В усыпальнице Всеволожских предполагается воссоздание утраченных надгробий бывших хозяев имения, установка Распятия с неугасимой лампадой. На стенах усыпальницы намечено поместить памятные доски с именами погибших на «Дороге Жизни», нашедших последнее пристанище на дне Ладожского озера и не имеющих могил, скончавшихся от голода в блокадном Ленинграде.

С 10 февраля 1991 г. начались занятия в детской воскресной школе при церкви. В этот день храм посетил Митрополит С.-Петербургский и Ладожский Иоанн, обратившийся к ученикам и их родителям с добрым словом напутствия и благословивший каждого ученика. Обучение в школе смешанное: ее посещают около 75 мальчиков и девочек. Занятия Закона Божия ведет настоятель храма прот. Игорь Скопец, помогает ему прихожанка церкви Лидия Никитина.

Богослужение в храме совершается по субботним, воскресным и праздничным дням. Престольным в храме является праздник Перенесения из Эдессы в Константинополь Нерукотворного Образа (Убруса) Спасителя, день кончины П. А. Всеволожского (1898)— 16/29 августа.

Отмечаются в храме также следующие памятные даты: 26 августа/8 сентября — Сретение Владимирской иконы Божией Матери — начала 900-дневной ленинградской блокады (1941);

Ближайшее воскресенье после 9/22 ноября — открытие ледовой трассы «Дороги Жизни» (1941);

5/18 января — Крещенский сочельник, канун Богоявления — прорыв (1943) и 14/27 января — отдание Богоявления, св. равноапостольной Нины,— окончательное снятие (1944) блокады Ленинграда;

2/15 февраля — Сретение Господне — день вывода войск из Афганистана (1990).

Память св. благ, князя Всеволода-Гавриила Псковского Чудотворца, небесного покровителя рода Всеволожских, совершается в дни:

27 ноября/10 декабря — обретение мощей св. благ, кн. Всеволода-Гавриила Псковского (1192);

11/24 февраля — преставление св. блгв. кн. Всеволода-Гавриила Псковского (1138);

22 апреля/5 мая — перенесение мощей св. блгв. кн. Всеволода-Гавриила Псковского в Свято-Троицкий собор во Пскове, где они и ныне почивают (1834).

Другие статьи автора:

• Свято-Троицкий собор Александро-Невской лавры
   №1 ( 1990 г. )
• Николо-Богоявленский кафедральный собор
   №1 ( 1990 г. )
• Спасо-Преображенский собор
   №2 ( 1990 г. )
• Церковь преп. Серафима Саровского
   №4 ( 05.11.1991 1991 г. )
• Князь-Владимирский собор
   №4 ( 05.11.1991 1991 г. )
• Иеродиакон Спиридон (Гнездилов)
   №4 ( 05.11.1991 1991 г. )
• Церковь Божией Матери Одигитрии Смоленской на Смоленском кладбище
   №5 ( 26.12.1991 1991 г. )
• Церковь Воскресения Христова у Варшавского вокзала
   №5 ( 26.12.1991 1991 г. )
• Феодоровская икона Божией Матери
   №5 ( 26.12.1991 1991 г. )
• Церковь свт. Николая Чудотворца на Большеохтинском кладбище
   №6 ( 03.03.1992 1992 г. )
• Свято-Троицкая Церковь («Кулич и Пасха»)
   №6 ( 03.03.1992 1992 г. )
• Церковь Богоявления Господня на Гутуевском острове
   №10 ( 02.07.1993 1993 г. )